Дневники теней. Книга первая
Шрифт:
Прислушавшись к своим ощущениям, я осмотрелся. В доме царила тишина. Во дворе также никого не было. Это было как минимум странно, ведь в доме полном детей не должно быть так тихо. Но я не придал этому особого значения так как не любил детский гам.
– Кроме меня здесь нет детей?
– спросил я и на удивленный взгляд пояснил, – Здесь так тихо.
– Нет, у нас сейчас кроме тебя ещё семь детей. Здесь не принято шуметь. И общение друг с другом не приветствуется.
Как оказалось, в этом доме много что не приветствовалось. Распорядок дня был таков: подъем в девять утра, затем зарядка во дворе, включающая в
Все восемь детей оказались мальчиками примерно моего возраста. Уставшие, с потухшим взглядом, они стояли и покорно исполняли любые прихоти хозяев дома. Исключением был я, только что прибывший, и Аульц - высокий худощавый парень с чёрными волосами, маленькими глазами-пуговками и длинным носом, похожий на вороненка. Он стоял, как и все молча, но смотрел вызывающе, то и дело бросая мне ухмылку в момент, когда никто не мог заметить.
– Ты не похож на остальных. Это хорошо, - шепнул он мне однажды, когда мы возвращались в свои комнаты, после чего сразу получил кулаком по спине.
– Никто не разрешал разговаривать. Тебе что-то не понятно?
– прокричал хозяин.
– Не заставляй нас тебя наказывать, - вторила его женская копия.
– Порося. Хрю-хрю, - шепнул он и после моего непроизвольного смешка мы оба получили по хребтине.
Дружба
С тех пор мы с Аульцем сдружились. Ничто так не объединяет людей как общий враг, а для нас общим врагом стали хозяева дома. С самого начала мне казалось, что в их лицах есть что-то странное и, присмотревшись, теперь я понял, что они действительно были похожи на двух поросят-близнецов. Как же точно подметил мой новый друг, когда назвал их поросями. Хотя какой же он новый друг? Ведь до этого у меня друзей не было, а значит он первый и единственный друг. Милые люди, которые так любезно приняли меня, оказались настоящими животными, свирепствовавшими над детьми. И режим проживания, как оказалось в дальнейшем, был лишь малой долей того, что эти люди действительно вытворяли.
По счастливому стечению обстоятельств мы с Аульцем жили в соседних комнатах. Не имея возможности общаться напрямую, мы были вынуждены импровизировать. Первое, что приходило в голову - это перестукивание. Договориться о способе составления алфавита стоило нам солидной порции тумаков, но это оказалось малой платой за полученный результат. Значимым фактом было то, что мы оба оказались грамотными. Способ заключался в разделении алфавита на 5 частей. Сначала настукивался номер части, а затем буквы. Это позволило нам не только уменьшить количество постукиваний на букву, особенно расположенную в конце алфавита, но и упростить понимание, когда буква окончена. По итогу каждая буква состояла из пары постукиваний, разделённых небольшой паузой. Так, вместе с появлением алфавита, появилась и возможность нашего общения.
С началом общения через стену я узнал историю Аульца, который, как оказалось, попал в этот приют раньше всех. В возрасте семи лет. Он рос в благополучной, достаточно богатой семье, не был лишен ни родительского внимания, ни соответствующих статусу благ. Но счастье его было не слишком долгим. Находясь в том возрасте, когда ещё душа не начала разлагаться от сладостей бытия, когда ему было шесть лет, он лишился родителей. Их отравили конкуренты, как было сказано, но дело семьи перешло дяде и продолжило процветать и приносить плоды. На дядю, к слову, никто покушение делать не стал. Аульц был взят под опекунство, но в новой семье его не жаловали, гоняли как дворовую собаку и всячески издевались, принимая его за клоуна. В конце концов это все быстро наскучило и мальчика отдали в приют, в котором, как впоследствии выяснилось, было ничем не лучше.
С утра до ночи мы жили по правилам, установленным в приюте. Но как только наступала ночь приходило время нашего общения. Легкие постукивания наполняли звонкую тишину комнаты, лаская уши, напряженно ловящие малейший шорох. Волнение заставляло сердце биться чаще, отдавая в висках, а дыхание становилось неровным и порывистым. Страх постоянно преследовал нас, ведь самое сложное было не попасться и сохранить нашу дружбу в секрете. Самое сложное и, как оказалось, невозможное.
Наказание
Дети в нашем приют были, как я уже писал, примерно одного возраста. Я оказался самым старшим, Аульц был на три месяца младше меня, а самый младший – младше меня всего на семь месяцев. Дни рождения у нас не отмечались, как и любые другие праздники, но мы с другом отмечали свои дни рождения исправно традиционным настукиванием поздравительной песни.
– Мне надоело перестукиваться. Надо придумать что-нибудь другое, - возмутился во время завтрака Аульц в день моего пятнадцатилетия.
– Что ты предлагаешь? Мы не можем общаться напрямую.
– Давай сделаем дырку в стене между шкафами, словно окошко, и будем общаться через него. Порося точно не узнают.
– Хмм… Может ты и прав. Давай попробуем.
Аккуратно стащив с кухни два ножа и дождавшись ночи, мы принялись ковырять стену. Пол часа работ, а потом сон и так продолжалось каждую ночь в течении трех месяцев. Труд оправдал себя - к дню рождения Аульца окно между нашими комнатами было готово. По традиции поздравление проходило ровно в полночь. Мы, взявшись через окошко за руки и смотря друг другу в глаза, впервые в жизни пропели вслух нашу поздравительной песню. По окончании, залившись слезами радости, мы рассмеялась. Но забывшись в своём счастье мы рассмеялись настолько громко, что привлекли внимание хозяев.
– Ах вот как? Значит не можете друг без друга? Мы вам устроим общение!
– синхронно раздался крик у каждого из нас за спиной.
Схватив за уши порося подняли нас с такой силой, что казалось уши оторвутся. Так же синхронно, как и говорили, они толкнули нас на стену с такой силой, что мы спинами почувствовали удар друг друга с противоположной стороны. Всё дальнейшее действо было как в тумане. Сильная словно клещи рука схватила моё запястье и не человеческими рывками потащила из комнаты. Помутневшим взглядом я видел, как тащат кричащего от боли друга. Резкий рывок и моё обмякшее тело, которое волокли по жестким ступеням уходящей вниз лестницы, получило множество ударов, прочувствовав на себе каждый уголок преодолеваемого препятствия. Ещё минута мучений и кто-то, подняв с земли, кинул меня в темноту. Ударившись об пол, я утратил последние силы, обмяк и потерял сознание.