Дни без князя
Шрифт:
Уже всё поняв, Юрий предположил:
— А мы пригодимся против чернокнижников?
Аю Амаравата уточнил:
— Против людей с княжьим даром. Но вам самим здесь находиться незачем. Отправляйтесь-ка вы оба на недельку в леса Прежних, за Дрилу и Голые Холмы. Поищите для меня какую-нибудь редкость. Якобы, я за этим послал вас ещё вчера. И по дороге от владельцев княжьего дара не скрывайтесь. Спросят меня про вас — я так и скажу, что отправил вас на север. Перед уходом поставить Круги Охраны вокруг шалаша сумеете?
— Сделаем, — кивнул Ведмедь.
А Юрий спросил князя, кому тот в своем собственном княжестве должен будет давать отчет.
— Ме
Посмотрев на Кондрахина, князь добавил, что его собственный следоискатель, Ме Висаат, уже расследует убийство.
— Вернетесь через неделю, когда вся суета закончится. Придете к шалашу, снимите Круги Охраны, вызовете меня.
Жест князя, плавно взмахнувшего рукой над головой, не оставлял сомнений в способе вызова. Все было сказано, Амаравата вскочил на коня и поскакал между редкими деревьями. Ведун мгновенно закрыл поляну собственной мыслезащитой, а Юрий пустил астральный фантом князя к востоку, сбивая возможных наблюдателей с толку. Через полчаса, когда иллюзорный образ рассеется, проследить, откуда выехал настоящий князь, будет слишком трудно.
Лошади, как привязанные, вереницей последовали за конем князя. Что же, здесь они не требовались, а обнаружить лошадь в лесу не так и трудно. Ведун поставил вокруг слабенькое охранное заклятие и взглянул на Кондрахина:
— Как думаешь, среди запасов княжича ячменная лепешка найдется?
Они подошли к высокому просторному шалашу: Юрий кликнул княжича по имени, и Аю Васанта вышел к ним. Отрок был напуган, но держался высокомерно, подчеркивая свое высокое происхождение. Впрочем, то обстоятельство, что он мгновенно вступил в разговор с практически неизвестными ему людьми, просто бродягами, оставив слуг в шалаше, лучше всего указывал на переживаемый им страх и растерянность.
Не требовалось даже княжьего дара, чтобы понять — сейчас княжич выполнит любое приказание Ведмедя или Юрия, пойдет за ними куда угодно. Впрочем, таково было и повеление его отца. Князь Амаравата доверил двум бродягам самое ценное, что у него оставалось. Доверил, не спрашивая клятв, не проверяя происхождения, не обещая награды.
— Княжич, знаком ли ты со Зрящими? Что за люди? — длиннобородый ведун спрашивал так ласково, с такой озабоченностью, что невозможно было обижаться на недопустимую в обычных условиях фамильярность обращения. Да и не были сейчас условия обычными, никак не были.
— О них знают только князья. Откуда вам…, - отрок не договорил, начиная понимать, что отец оставил его на попечение далеких странников не просто так. И странники эти далеко не просты. Сообразив все это, он, собираясь ответить на вопрос, задумался. И обладатели княжеского дара легко выяснили всю нужное, читая его мысли.
— Я видел троих, — теперь княжич отвечал уже на уточняющие вопросы, — это Сура, Яла и Тжанак. Сура присутствовал на испытании, когда меня признали наследником. Он часто бывает во дворце, отец обсуждает с ним дела княжества. Яла живет на морском побережье и надзирает за рыбаками, моряками и приезжими
Юрий уже знал, почерпнув сведения прямо из сознания княжича, что Зрящие составляют тайную касту правителей значительной части здешнего мира. Не владея княжеским даром, не состоя ни в каком родстве с княжескими семьями, они определяли отношения между князьями, разбирая их ссоры между собой и конфликты с храмами или монастырями. Зрящие опирались на прекрасное знание обстановки и особенностей характера князей и главных жрецов. При этом в правление князей по мелочам они не вмешивались.
Кондрахин немало подивился тому, что обладатели княжьего дара подчинялись людям, лишенным его. Но подумал, что должны же быть у властительных князей какие-то судьи, которым те доверяют, и счел этот вопрос исчерпанным. Аю Васанта тем временем сам вынес им чистую воду, лепешки и фрукты. Они перекусили на мягкой лесной траве и легли спать, едва окончательно стемнело. Утром ведун соорудил вокруг поляны несколько колец охранных заклятий. Среди них имелись и смертельные — для тех, кто преодолеет устрашающие мороки и невидимость. Напарники в соответствии с волей князя направились в леса Прежних, раздумывая, чем их присутствие могло так помещать князю Аю Амаравате.
Князь проснулся, восприняв ментальный вызов. Солнце еще не осветило землю, лишь флюгер на высокой башне монастыря Кумбера ярко сверкал в его рассветных лучах. И с раннего утра Ме Димешвар уже требовал его для разговора. Аю Амаравата нехотя поднялся с лежанки, на которую он лишь недавно прилег. Плеснул в лицо из медного таза с вечера приготовленной воды. Облачился в скромное походное одеяние, без всяких знаков своего достоинства. К поясу прикрепил саблю и шагнул за порог.
Здесь, растирая припухшие глаза, его встретил только что поднявшийся Сур. Княжеский военный телохранитель и адъютант постоянно жил в Руге, в княжеском доме. Сейчас, когда Амаравата объявил своим доверенным людям, что жизни княжеской семьи угрожает опасность, Сур не отходил от князя ни на шаг.
— Во дворец. Жрец Ямы Справедливого желает меня видеть, — сообщил он Суру. Тот кивнул и вышел из дома первым.
Сзади за Амараватой следовали двое его дружинников. Мужики здоровые, на охоте им цены не было. Такие и против пещерного медведя с пикой выйдут, и волосатого носорога завалят. А вот хороший боец, вроде Сура, посечет их в схватке мгновенно. Мало было у Амараваты настоящих бойцов, очень мало. Двоих отправил с княжичем, еще один охранял сейчас дочерей, последний — и лучший из всех — шел сейчас впереди князя.
Руг невелик. Миновав два десятка домов, они вышли на дорогу к дворцу. На ней их уже ожидал княжий следоискатель, монах монастыря Кумбера, Ме Висаат. Его князь вызвал специально, чтобы не оставаться наедине со жрецом Ямы.
— Пусть наступающий день принесет Вашему Высочеству облегчение в неустанных трудах, — соблюдая ритуал при охране, поклонился монах.
Амаравата кивнул, прикладывая руку к сердцу, и они пошли рядом. Монах, владеющий княжьим даром, обычно происходил из какой-либо княжеской семьи. Редко, но случалось, что у князя рождалось два мальчика, владеющих княжьим даром. Тогда младший обязан был уйти в монастырь, стать монахом и носить перед своим именем гордую приставку "Ме". Ме Висаат приходился князю родственником, и они поддерживали друг друга.