Дни черного солнца
Шрифт:
— Можно предположить, что ты охотился за чем-то другим, — очень тихо произнесла Неммер. — Или что тебе нужна была не вся ее кровь. Кое-кто из свидетелей стоял достаточно близко и заметил, чего именно недоставало, Сброд.
Его руки, лежавшие у меня на плечах, напряглись. Я озадаченно накрыла одну из них своей.
— Недоставало? Чего?
— Ее сердца, — сказала Неммер, и воцарилась тишина.
Ужас заставил меня съежиться. И я припомнила, как тогда в переулке ощупывала тело Роул, густо перемазав пальцы в ее крови…
Сумасброд выругался, разжал руки, встал и заходил по комнате. Его походка так и дышала гневом.
— Орден полагает, что здесь имел место очень необычный заказ, — сказала она. — К примеру, богатому покупателю понадобилась наиболее действенная разновидность божественной крови. Если эликсир, добытый из наших вен, наделяет смертных магией, то на что же способна кровь из самого сердца? Может, ее могущества хватит даже на то, чтобы дать слепой женщине-мароне, возлюбленной подозреваемого божества, силу расправиться с троими Блюстителями Порядка…
У меня без преувеличения упала челюсть.
— Что за бред! Какой богорожденный станет убивать другого ради такой ничтожной причины?
Неммер подняла брови.
— Верно, и это поймет всякий, кто знаком с нами накоротке, — одобрительно проговорила она. — Мы, живущие в Тени, любим поиграть в игры с богатствами смертных, но никто из нас в них не нуждается и подавно не станет ради них убивать. В ордене этого так до сих пор и не поняли, иначе они не попытались бы нанять меня и не стали бы подозревать Сумасброда — во всяком случае, приписывать ему подобные намерения. Впрочем, они руководствуются учением Блистательного: всякий, кто нарушает порядок общественного устройства, должен быть истреблен — вне зависимости от последствий. — Она закатила глаза. — Две тысячи лет!.. Вроде пора бы перестать изображать попугаев, повторяя за Итемпасом, и научиться думать самостоятельно!..
Я подтянула колени к груди, обхватила их руками и опустила на них лоб. Кошмар разрастался: что бы я ни делала, все становилось только хуже день ото дня.
— Они п-подозревают Сумасброда из-за меня, — выдавила я, заикаясь. — Так, похоже, получается?
— Нет, — отрезал Сумасброд. Он по-прежнему расхаживал туда и сюда, голос звенел сдерживаемым гневом. — Они подозревают меня из-за твоего долбаного жильца!
Я сразу поняла: он прав. Может, превит Римарн и заметил мою магию, но само по себе это не имело никакого значения. Магией обладали многие смертные — иначе откуда бы брались писцы вроде самого Римарна. Запрещено было лишь пользоваться магией, а в этом он, не видя моих картин, не мог меня изобличить. Если бы в тот день он меня допросил, а я, со своей стороны, сохранила на допросе присутствие духа, он бы, без сомнения, понял, что в убийцы Роул я не гожусь. Самое худшее, что мне в этом случае грозило бы, — это стать орденским новобранцем.
Но вмешался Солнышко — и все пошло наперекосяк. Мало ли что Лил съела тела убитых в том переулке Южного Корня; Римарн знал лишь, что туда ушли четыре человека, а вернулся только один, причем удивительным образом невредимый. Одним богам известно, сколько в Южном Корне было свидетелей, готовых разговориться при виде монетки. Что хуже, Римарн, возможно, почувствовал добела раскаленную вспышку силы, использованной Солнышком для убийства его людей… Сперва это, затем невероятная смерть еще троих Блюстителей, наступивших на мой рисунок, — и готова почва для вполне вменяемой логической цепочки:
— Что ж, я все сказала, что собиралась.
Неммер поднялась и стала потягиваться. Тут я заметила то, что прежде скрывала ее расслабленная поза: Неммер вся состояла из пружинистых мышц и двигалась с ловкостью акробатки. Сидя неподвижно, она выглядела слишком обычной для шпионки и убийцы, но стоило шевельнуться — и все оказалось при ней.
— Ты уж поосторожнее, меньшой братец, — сказала она. — Подумала о чем-то и добавила: — И ты тоже, сестренка.
— Погоди, — выпалила я, так что оба с удивлением на меня оглянулись. — Что ты намерена сообщить ордену?
— Я им уже кое-что сообщила, — ответила она твердо. — А именно, что лучше им впредь никогда не пытаться убить богорожденного. Они не в состоянии понять, что теперь им приходится иметь дело вовсе не с Итемпасом. Мы и сами не знаем, чего ждать от нынешних Сумерек. И, кстати, никто в здравом уме не станет допытываться. И да поможет Вихрь всему царству смертных, если они когда-либо навлекут на себя гнев Тьмы…
— Я… — начала было я и растерянно смолкла, не в силах уразуметь, о чем вообще она толкует.
Сумерки — понятно; речь идет о Сумеречной госпоже. Тьма… может быть, Повелитель Теней? И что она подразумевала, говоря, что ордену приходится иметь дело вовсе не с Итемпасом?..
— Тратят время на всякие глупости, — отрывисто произнес Сумасброд. — Размениваются на ничтожные мелочи, вместо того чтобы в самом деле попытаться найти убийцу нашей сестры! Самих поубивал бы за это…
— Только не сейчас, — улыбаясь, проговорила Неммер. — Ты знаешь правила. К тому же через двадцать восемь суток у нас Судный день…
Этого я тоже поначалу не поняла, но потом вспомнила сказанное кудрявой богиней в том переулке Южного Корня: «У вас тридцать дней…»
И что же должно случиться, когда минует этот срок?
Неммер посерьезнела.
— Вообще-то, все куда хуже, чем тебе представляется, младшенький. Новости скоро до тебя дойдут, так что лучше я скажу прямо сейчас: еще двое наших родичей бесследно пропали.
Сумасброд вздрогнул, а за ним и я. Еще я подумала о том, что у Неммер, похоже, были отличные источники, раз уж она обо всем узнала даже прежде подручных Сумасброда — и определенно не из городских слухов.
— Кто? — горестно спросил он.
— Ина. И Оборо.
Об этом последнем я кое-что знала. Он был в некотором роде богом-воителем, сделавшим себе имя на незаконных боевых рингах города. Он нравился людям, потому что вел бои честно и даже проиграл несколько раз. Что касается Ины, то о ней я ни разу прежде не слышала.
— Они… умерли? — спросила я.
— Тел не нашли, и никто из нас не ощутил прекращения их жизней. Впрочем, мы не почувствовали и ухода Роул…
Неммер помедлила, замерев в постоянно окутывавшей ее тени, и я вдруг поняла: она в ярости. Шутливая манера вести разговор до поры до времени прятала это, но на самом деле она гневалась ничуть не меньше Сумасброда. Немудрено: это ведь ее братья и сестры пропадали неизвестно куда… а может, и умирали. Я бы на ее месте тоже сходила с ума!