До Лета
Шрифт:
Затем деревья расступаются, открывая вид на идеально ухоженный газон, ведущий к еще более высоким деревьям вдалеке.
Я никогда не выезжала за пределы города, поэтому видеть такое большое пространство для меня непривычно. Все, что я делала, было ради бабушки, а она считала, что все, что нам нужно, находится в шаговой доступности. Я смотрю на экран GPS на приборной панели Одессы.
— Где мы? — спрашиваю я. — GPS говорит, что мы уже приехали.
Одесса смеется.
— Тебе нужно чаще выбираться из
Я смотрю вперед, туда, где деревья расступаются. Дорога продолжается, но я не вижу ничего, что можно было бы назвать домом.
Вместо этого замечаю, что небольшая дорога ведет к белым каменным колоннам, затем асфальт переходит в выложенную камнем круглую подъездную дорожку перед трехэтажным зданием в стиле французского замка, которое в три раза больше любого дома, который я видела раньше.
Это не может быть домом.
Третий этаж здания выложен темно-серым шифером квадратной формы, напоминающим крышку от пластикового контейнера с выступающими из него арочными окнами. Остальная часть дома — известняк кремового цвета с высокими обновленными окнами и балконами Джульетты на втором этаже.
Слева — здание поменьше, с пятью гаражными воротами, а справа — овальная оранжерея с блестящей крышей золотого цвета.
Наверное, мы свернули не туда и попали в музей. Это не может быть домом.
В животе начинают порхать бабочки.
— Нам нужно уезжать, — говорю я.
— Уезжать? Мы только что приехали. — Одесса едет по подъездной дорожке, которая устремляется ко входу в дом.
В центре круговой дорожки — причудливая рамка, которая напоминает мне альбомы моей бабушки.
Одесса останавливает машину прямо перед арочным входом в дом и ставит ее на паркинг.
— Нет, не паркинг, а драйв. — Я пытаюсь перевести рычаг в положение «драйв», но она шлепает меня по руке. — Я не должна быть здесь. Мы должны уехать. Это очень плохая идея.
— О чем ты говоришь? Он ждет тебя. Сегодня вечером бал. Ты должна подготовиться.
Возле гаража я замечаю темно-синий минивэн с Джерри, Накией и Томом, которые увлеченно беседуют, занося коробки в дом.
Мой желудок опускается.
— Не могу поверить, что они уже здесь, — говорю я, указывая на них. — Они одели меня в прошлый раз, сделали прическу и макияж. — Я вздыхаю, обхватывая себя руками. — Знаю, что не сказала тебе, но я здесь только для того, чтобы сообщить Алексу, что не могу этого сделать. Я не могу причинить кому-то такую боль. Одна из причин, по которой я попросила тебя сесть за руль, — это на случай, если мне понадобится сбежать отсюда.
На лице Одессы написано замешательство. Я вижу, как она пытается понять, что происходит, но что-то не укладывается в ее голове. Она качает головой.
— А как же Лидия?
— Знаю, но я подумала, что,
— Сейчас не время для шуток, — говорит она. — Почему ты раньше ничего не сказала об этом? Лидия знает?
— Нет, конечно, не знает. Я не могу сказать ей ничего, что могло бы ее расстроить. — Я немного поворачиваюсь на своем месте, чтобы лучше видеть Одессу. — Дело в том, что в первый раз мне было неловко из-за платья и всего остального. И… в общем, я сделала то, чем не очень горжусь. Тот парень, человек в маске, я даже не могу этого объяснить, но я потеряла голову от него. Поэтому не могу чувствовать себя так и делать то, что хочет от меня Алекс. Я просто не хочу. Может быть, если бы он был плохим человеком, я бы не возражала против того, чтобы причинить ему боль, но это не так.
— Но твоя бабушка…
— Я знаю. Поверь мне, знаю. Алекс сделал для нее так много, что я никогда не смогу отплатить ему.
— Ты можешь отплатить ему, — говорит она. — И ты это сделаешь. Послушай, я знаю, что большую часть жизни тебя оберегали, но ты должна знать, что в мире много плохих людей. И, судя по тому, откуда я родом, если ты не заплатишь свои долги, они найдут другой способ получить то, что им причитается.
— Алекс не такой.
— Уверена? Откуда ты вообще знаешь?
Не знаю. Я ничего не знаю об Алексе. Я опять передвигаюсь на своем месте и смотрю на его дом. Его особняк. Мне не место здесь.
Я вспоминаю бал и всех этих людей, нарядно одетых и веселящихся, как будто они ходят на такие вечеринки каждый день. Именно такие люди подъезжают к такому чудовищу и называют его домом. Но не я.
Я сошла с ума.
— Мы можем просто уехать? — спрашиваю я, поворачиваясь к Одессе. — Прости, что притащила тебя сюда, но я не могу здесь оставаться.
— Думаю, уже слишком поздно для этого, — говорит она, прежде чем перевести взгляд на меня. — Ты так и не сказала мне, как он выглядит.
— А? — я оборачиваюсь и вижу Алекса, стоящего в дверном проеме, его голубые глаза смотрят прямо на меня. Его лицо бесстрастное, не выражающее никаких эмоций. Он одет в костюм, как обычно, а еще уверенно стоит на ступеньках и засовывает руки в карманы. — Черт!
Реджи выходит из-за его спины и бросается к машине.
— Мне очень жаль, мисс, — говорит он, открывая мою дверь. — Я не знал, что вы приехали.