До мурашек...
Шрифт:
— Не все же мне от женщин отбиваться, — ухмыльнулся Артем Николаевич. — Спасибо, Анюта, без тебя бы я не справился.
Вышло тепло и искренне, и девушка невольно улыбнулась в ответ. В кабинете на минуту повисла неловкая тишина.
— Артем Николаевич, — внезапно, будто повинуясь сердечному порыву, хрипло и отрывисто спросила девушка, — у вас и правда невеста или вы это придумали, чтобы… — прежде, чем он успел ответить, Анюта сама замолкла, на мгновение зажав себе рот рукой. — Нет, не говорите, это не мое дело! Я… на обед!
Она пулей выскочила за дверь, бормоча под
— Что это с ней? — удивилась та. — Впервые в таком состоянии вижу.
— Из-за отчета забыла о каком-то важном деле, — соврал Артем Николаевич, сглотнув горечь в горле. Он не хотел делиться ни с кем тем, что только что осознал. — Ты все выяснила?
— Да, у него совещание в три, до этого времени никаких встреч или посетителей по записи. Но секретарь просила передать, что ее начальник, — Вероника сложила губки в пучок, заморгала ресницами и передразнила писклявым голоском: — «Занимает ответственную должность, и у него всегда полно срочной работы!»
Артем Николаевич, не сдержавших, ухмыльнулся: и пародии, и мысли о том, что среди секретарш тоже существует определенное соревнование «чей босс круче».
— Спасибо. Подготовь все отчеты, как я просил. И пока все.
Вероника кивнула, направилась к дверям, и вдруг он снова ее окликнул.
— Скажи, тебе ведь знакома Любовь?
Артему Николаевичу вообще претило о ней говорить, но хотелось убедиться, что рядом не работает ее подруга. Люба не раз звонила сюда и даже бывала в этом кабинете.
Глаза Вероники изумленно расширились, а затем она быстро потупила взгляд, смущенно улыбаясь.
— Да.
Кажется, она опять все не так поняла.
— Я имел в виду мою Любовь, — уточнил Артем Николаевич, пересилив неприязнь к слову «мою».
Смущенная улыбка превратилась в счастливую, Вероника вскинула на него сияющие глаза, в которых без труда читался ответ. Да что ж такое…
— Я о человеке говорю! — одернул мужчина, и помощница тут же сникла и отвернулась.
— Опять вы надо мной издеваетесь, — горько прошептала она и добавила громче, отчаяние: — Я не обязана знать всех ваших бывших! Тем более, таких мерзких! Она с мужчинами больше общается.
И, не желая больше продолжать разговор с мерзким шефом, скрылась с его глаз.
12. Любовь II
Получив, наконец, распечатки отчетов, Артем Николаевич занялся проверкой и сведением цифр. Это не являлось в полной мере его работой, но в такой ситуации предпочтительнее все же потратить свое время, но быть уверенным в результате. К тому же, он вел все эти дела и отлично знал, где ждать изменений в показателях. И когда он передаст…
Артем Николаевич совершенно неожиданно осознал, что сам может назначить кого-то на свое место.
Закончив с бумагами, он ненадолго задумался. В отделе, помимо него, работало всего трое мужчин, а о женщинах-претендентах на кресло начальника и речи не шло. Выбор невелик. Первый — Кирилл Артемьев, человек ответственный, но тихий и в последнее время не особо внимательный.
Артему Николаевичу он почему-то внушал смутную, беспричинную неприязнь, но в то же время — мысль, что следует разделять личное отношение и работу. Возможно, это скрытый страх, что его могут подсидеть? А следовательно, признание в Хмарове серьезного, квалифицированного соперника. Или просто раздражение его излишней самоуверенностью.
— Вероника, Хмарова ко мне позови, если уже с обеда вернулся, остальным сообщи, что могут идти домой, — выдал указание Артем Николаевич и, на секунду задумавшись, добавил: — И чай нам принеси, пожалуйста.
Такая мелочь сразу превращала «вызов на ковер» в более располагающую беседу почти равных по статусу. И Геннадий это мгновенно почувствовал. Пожал начальнику руку — он ко всем тянулся за рукопожатием, набивался в приятели — и плюхнулся на стул, широко улыбнувшись расставлявшей чашки Веронике. А та лишь изумленно, но молча, глянула на Артема Николаевича, словно спрашивая: «Это он вас заменит?!» Но, конечно, не получила ответа и вышла.
— Ну что там, с отчетом моим все в порядке? — первым заговорил Геннадий, внимательно глядя на начальника, не торопившегося начинать беседу.
Артем Николаевич только кивнул. Они оба знали, какие прозвучат вопросы на этом маленьком собеседовании, знали даже ответы на них. Можно было смело пропустить этот этап и поздравить Хмарова с повышением, выдать ему последние распоряжения… только Артем Николаевич не хотел этого делать. Он вдруг абсолютно нетипичным для него образом поддался своему шестому чувству, эмоциям, наитию… как ни назови — не здравому рассудку. И произнес совершенно неожиданно:
— Геннадий, завтра я покину наш отдел, это уже ни для кого не секрет, — Хмаров с улыбкой кивнул. — И поэтому я хочу узнать у вас, как у наиболее продвинутого, активного и общительного сотрудника — кого из коллег вы бы рекомендовали на должность руководителя?
Улыбка медленно сползла с губ Геннадия, а на лице проступила растерянность — такого поворота он не ожидал. И почему-то это отозвалось внутри Артема Николаевича незнакомым доселе чувством злорадства.
— Конечно себя, кого же еще! — наконец опомнившись, возмущенно ответил Хмаров. — Я думаю, это очевидно!
— Ну, не так-то и очевидно… — задумчиво произнес Артем Николаевич, покручивая в пальцах ручку и делая вид, что он очень увлечен ее изучением.
— А кто еще? — все сильнее распалялся Геннадий. — Макс только о группе своей и думает, а все музыканты — наркоманы. Кирилл под каблуком истерички — жены. Бабы наши лишь языками трепать умеют. Нужен тот, кто жестко поставит их всех на место и заставит работать!