До новых снов с тобой...
Шрифт:
– Я не смогла, Деймон, – прошептала девушка, в ее глазах снова слезы. – Я больше не могу забываться с ним. Раньше могла, а теперь нет. Ты снова уничтожил меня. Только ты, – Елена обнимает его и прижимается так крепко и сильно, словно это объятие спасет ее от неминуемой смерти, – только ты можешь обессилить меня и защитить. Я не могу, я не умею жить без тебя…
Он поцеловал ее. Он снова преступил, нарушил. И этот поцелуй вновь подарил им спокойствие. Все затихло. Карканья ворон не было – лишь шум ветра и кваканье лягушек на озере. Они оба слишком устали бегать. Бесполезно пытаться убить то, что бессмертно. Они всегда рядом. Были, есть и будут.
Деймон прижимает девушку своим телом к стене. Та подчиняется. Она отвечает на поцелуи и ласки, чувствуя, как желание внутри нарастает. Ей так хочется попробовать чуть-чуть того запретного плода, который она уже вкушала. Наказаний Елена перенесла многое и больше ничего не боится. Она стала бесстрашной. Поцелуи… Касания. Деймон переходит на шею, на грудь. Девушка выгибается, даря ему себя. Цыганка снимает рубашку и отшвыривает. Его тело такое родное. Сальваторе хватает ее за талию и ведет в сторону кресел. Она сверху. Мужчина задирает юбку, не отрываясь от ее губ. Прикосновения к ее коже, поцелуи ее губ. С ее уст срываются тихие полустоны.
Девушка прикрывает глаза и отдается прекрасным чувствам. Но когда открывает их, то приходит в ужас. За спиной Деймона стоят бледные люди: Розали, Тайлер и Изабель. Девушка вскрикнула и слезла с мужчины. Она попятилась назад.
– Елена!
Шатенка смотрит на людей. Они бледные. Девушка закрыла лицо руками и вжалась в стену.
– Елена! – он пытается ее успокоить. Но страх пробрался к самой коже. Гилберт чувствует, как кто-то крепко обнимает и прижимает ее к себе. Девушка дает волю слезам, а спустя секунду успокаивается. Розали, Тайлер и Изабель исчезли.
– Ударь меня! – шатенка отстраняется и внимательно смотрит на Деймона. – Ударь меня, я хочу что-нибудь почувствовать.
Он не в понимании, в недоумении. Елена отчаянно хватается за плечи мужчины.
– Как в тот раз – ударь!
Сальваторе целует ее, но шатенка прерывает этот порыв страсти.
– С тобой я становлюсь сумасшедшей и слабой! Я больше не хочу быть слабой, не хочу стать чокнутой. Нет!
Она побежала к своей машине, а через несколько минут скрылась. Это чувство заставляет ее то взлететь высоко к небесам, быть уверенной и смелой, быть независимой! А сейчас оно бросило ее в пекло, на девятый круг ада.
====== Глава 48. Save me from myself. ======
Клаус пошел ва-банк. Вместе с Коулом он решает начать терроризировать одного криминального авторитета, который расширяет свою сеть борделей, известных тем, что представляет экзотику не только в сексуальных пристрастиях, но и в персонале: славянки, турчанки, афроамериканки, мулатки, метиски и т.д. Майклосны начинают рэкетировать: угрожают полицией и уголовной ответственностью. Но если Джек Лоуренс согласится на сотрудничество и разделение прибыли – Клаус и Коул обещают покровительство и отличных клиентов, в том числе и покупателей, а те не скупятся, если хотят иметь в качестве своей рабыни какую-нибудь экзотическую девушку. Лоуренс соглашается и назначает встречу на следующий день в своем борделе. Коул в этот день должен быть поставить диски с избиениями красавиц одному крупному клиенту, и на встречу едет Клаус. Там Майклсон узнает, что весь бизнес Лоуренса крышует авторитет мафиозной группировки, которая имеет влияние не только в Майами, но и в других городах штата Флорида. Словом, криминальное дело братьев срывается. Теперь Лоуренс вместе со своими покровителями начинают терроризировать Клауса. Майклсоны попадают в большую
После того побега он не разговаривал с Еленой. Прошло около двух дней, а супруги оставались молчаливы. Клаус обращается к своим партнерам за помощью, но те отказываются идти против такого криминального авторитета. Майклсоны остаются без помощи. Первый взнос братья уже внесли, за свои промашки. Теперь Джек успокоился. По крайней мере, на несколько недель. Потом он снова выдвинет свои требования. Елена ни о чем не догадывается. Она ведет себя не менее странно: перепады настроения, ночные кошмары не дают нормально выспаться им обоим. А сегодняшнюю ночь Елена вообще не сомкнула глаз и выглядит бодрой. У нее появилась бессонница.
На третий день Елене надоело молчать. Она, открыв дверь, вошла в кабинет Клауса и села рядом с ним на диванчик. На ее губах была какая-то странная улыбка. Шатенка прильнула к мужчине и, обняв его, просто сидела несколько минут не двигаясь, уставившись в одну точку. Такое состояние тоже было характерно для поведения за последние три дня.
Итак, Клаус не знал причин изменения поведения Елены, а та не знала причины отстраненности Клауса, который думал лишь об одном: как бы сберечь эту цыганку, что сейчас была ни жива ни мертва.
– Я люблю тебя, – произнесла девушка, приближаясь к его губам. – Только тебя. Прости меня.
Клаус отстранился. На его сердце был тяжелый груз. Единственный способ уберечь себя и свою семью – устранить главного и захватить группировку. Да, наверное, так и надо сделать. Майклсон улыбается. Найти хорошего киллера не составит труда.
Елена тем временем снова тянется к мужу, но тот отстраняет девушку и, поднимаясь, подходит к окну. Гилберт недоуменно сморит на него, склонив голову на бок. Она чувствует, как желание сменяется дикой, неконтролируемой злобой. В отдалении слышится армянский дудук, не предвещающий ничего хорошего.
– Давай купим собаку? – произносит Елена, внимательно разглядывая человека, который в одно мгновение стал чужим. А любовь остывает… – Пожалуйста, давай купим…
– Хватит! – рявкнул он. Гилберт вздрогнула и почувствовала дикий холод на своих плечах, когда Майклсон обернулся. – У тебя и так есть я в качестве домашнего питомца: выдрессировала, а теперь используешь! Думаешь, я не знаю, где ты была в ту гребанную ночь?
Елена из-подо лба посмотрела на Клауса. В этом взгляде не было ничего хорошего. Так смотрят дикие, хищные звери, когда их пытаются засунуть в клетку, за вольер. Гилберт сжимала складки своего платья, продолжая молчать и глядеть в глаза тому, кого когда-то боготворила.
– Я не спала ни с кем, кроме тебя, – зло процедила девушка. – Тебе так жаль купить мне животное?
– А тебе так жаль быть честной со мной? У меня проблемы, Елена! Серьезные, и где твоя поддержка, когда она мне нужна? Я был с тобой рядом!
Елена улыбнулась, подняла выше подбородок и чему-то рассмеялась. В этом смехе было столько отчаянья, сумасшествия и обреченности. Девушка медленно поднялась и, подойдя к стене, села в угол и придвинула к себе вазон. Ей было не плевать на проблемы Клауса. Просто психическое состояние девушки сейчас находилось на шаткой границе между сумасшествием и вменяемостью. А эта та самая граница, перейдя которую, назад вернуться не сможешь.