До пепла...
Шрифт:
— Нет, — зевнула. — Я это сразу на собеседовании оговорила, чтоб потом непонимания не возникло, а то случались ранее прецеденты. Акимов понял и был без претензий. Даже повеселился, — пробормотала, уже почти проваливаясь в сон. — Так что, хорошо, что ты мне не клиент и не начальник. Останусь со своими принципами.
— Но ради меня поступилась бы, — он уже сам зевал так, что было ясно, отрубается.
И не спрашивал — утверждал. Словно самолюбие тешил.
— Ну, ради тебя-я-я, — в тон ему поддакнула Тоня, — конечно! Как мне перед тобой и устоять? Ни разу не вышло, видишь же. Как околдовал ты меня, Дамир, — попыталась отделаться
— Ну так и я ради тебя базовыми установками поступаюсь, птичка, — усмехнулся Дамир, кажется, целиком довольный. Еще раз зевнул, вновь притянув ее под бок плотнее.
И тут же нагло уснул! Моментально просто…
Впрочем, и она больше не ворочалась, отключившись следом.
— Ко мне вчера Леха приезжал, — Санек заговорил только тогда, когда Тоня отошла к противоположной стороне прохода галереи, рассматривая картины.
Они таки приехали на эту дурную выставку, куда ей настолько хотелось попасть. Пархомов сам не знал, зачем поплелся следом. Не врал, не особо ценил искусство, разве что как выгодное капиталовложение, но никакого возвышенного удовольствия не испытывал от созерцания. Не эстет, чего нет, того нет.
А вот Антонину от себя отпускать еще не хотелось. Не устал от ее общества совсем. Больше того, собирался уломать эту женщину остаться и еще на ночь, даже если у Тони иные планы на воскресенье. Дамир не сомневался, победит в этом вопросе. Кто в здравом уме откажется от еще одной такой ночи, как у них сегодня была?
Да и завтракали весело… пока Санек не приехал на кофе без приглашения. Не редкость, стоит заметить, не впервые заглядывал. Тогда-то Тоня и придумала, что поедет на выставку, чтобы им свои дела не мешать обсуждать. А Дамир, удивив и себя, и Тоню, и Санька (хотя друга меньше всех, похоже), заявил, что они все вместе едут. Так и планировали же изначально…
И, так как Чехов, точно давясь смехом и весельем, тут же подтвердил, что «просто мечтал!», у Тони не оставалось выбора, кроме как согласиться. А значит, и назад они вернутся к нему…
— Да, у меня он тоже был, еще в понедельник, — кивнул Дамир, больше сосредоточенный на изучении Тони со спины, чем на выставляемых картинах. — Что-то новое говорил?
— Да нет вроде, все по тому банку рассказывал. Денег попросил занять, если что
Чехов тоже не особо ценил картины, но точно разбирался в этом побольше Дамира, а потому изучал предметней экспозицию.
— И со мной говорил об этом, — вроде и понятно, и объяснимо, но откуда-то в душе всколыхнулась тревога.
Чуйка. Та самая, о которой и сам Воронов столько твердил в последнее время.
Повернулся, впервые оторвав взгляд от Тони, кажется, действительно увлеченной картинами. Глянул Саньку в глаза, как-то моментально поняв, что друг о том же подумал, о чем и сам Дамир. Также эхом внутри Чехова йокнули эти звоночки.
— А как тебе, вообще, Леха показался? В целом, не касательно даже этого вопроса? — уточнил Пархомов, еще не готовый высказать то, что в голове вертится, но окончательно не оформилось, на грани осязания, больше эмоция, чем рациональный вывод.
— Как? Нервно. Думаю, и ты заметил, — задумался Чехов. — Весь, как на взводе. Точно, как ты сейчас, но тут хоть понятно, ты влюбился в кои-то веки. Не привык. А с какой радости Леху так колбасит, не могу понять… И меня это все сильнее тревожит, — Санек к следующей картине перешёл.
А Дамир несколько оторопело продолжал ему в спину пялиться еще с минуту.
— Ты о чем? — требовательно рыкнул, догнав друга, медленно прогуливающегося между рядами картин.
— Да не могу понять, иногда такое впечатление, что Лешка на наркоту подсел, так странно себя ведет. Но не должен бы, умный же, да и с чего бы вдруг? — не отрываясь от изучения какого-то полотна, на котором Дамир ничего особо не заметил, отозвался Чехов.
— Кто тут влюбился? Что за чушь, Саня? — хмыкнул с претензией Дамир, хотя в голове щелкнуло, и за слова о Лехе зацепился. — Нам просто хорошо с Тоней вместе на этом этапе, удобно…
Да, у него тоже что-то подобное в мозгах мелькало, когда последний раз Воронова видел. И надо бы разобраться. Но прям заела эта чушь про чувства.
Чехов остановился, обернулся и усмехнулся, смерив его с головы до ног таким насмешливым и понимающим взглядом, будто знал о нем больше самого Дамира. Вот прям руки зачесались, в скулу бы заехать, чтоб эту понимающую усмешку стереть… Давно не боксировали, кстати, надо бы напомнить другу.
— Все аж настолько запущенно? Не тупи, Дам, — точно мысли его прочитав, хохотнул Чехов, легко хлопнув Дамира по плечу, как ободряя. — Хотя… Ну что ж, плавали, знаем и понимаем. Сам такое проходил, и эту стадию отрицания тоже. Держись, друг. «О сколько нам открытий чудных…» — бормоча под нос, еще раз похлопав его по плечу, Санек пошел дальше.
— Та ну, блин! Не неси чушь, — отмахнулся Дамир. — Лучше про Леху подробней расскажи, — пошел следом, автоматически обнаружив глазами Тоню среди немалого количества посетителей выставки.
Он за ней все время приглядывал, чтобы из виду не потерять…
— Расскажу обязательно, Дам, — все тем же весело-поучительным тоном согласился Саня. — Только ты мне скажи, мы тут сейчас какого черта забыли? На этой выставке? Ты же ненавидишь терять время попусту. И искусство подобное не ценишь… — Чехов бровь заломил с вопросом, а сам так понимающе смотрит, что зуд в кулаках Дамира стал почти невыносимым. — Ты сюда зачем поперся, и меня следом прихватив? Чтобы ей не дать улизнуть, не так разве? Да и все выходные она у тебя теперь проводит, и на неделе вы чуть ли не постоянно вместе… Я тебя тридцать лет знаю, Дам, а такого еще не видел. Так что выводы сделал. Ну и ты делай… Но сам. Я твои границы уважаю и с советами не лезу. Хотя… Тоня мне нравится, одобряю, — подмигнув уже чуть нагловато, точно понял его настроение и чуть наигранно нарывался, Чехов показал выставленный вверх большой палец.
И этим как-то разрядил атмосферу. Дамир рассмеялся, отмахнувшись от этого идиота и его намеков.
— Не лезешь, и не лезь. Давай лучше к Лехе вернемся и поподробней. Но без волокиты. Хочу еще на обед Тоню из этой галереи вытащить. Можешь с нами поехать, кстати, если других планов нет, — вновь проверив, что Антонина в пределах его видимости, прервал эти разглагольствования.
А Чехов захохотал так, что на них все обернулись, причем с явным осуждением, что «атмосферу» рушат. Только Тоня с удивлением во взгляде оглянулась. Даже так бровь подняла, с вопросом, будто волновалась и уточняла, все ли нормально? К ним двинулась…