До последнего вздоха
Шрифт:
– Это всех поражало.
– Слава богу, это проблемы его жены, не наши, – резюмировала Даша.
Все-таки известие о возможном назначении Сафоновой сильно подпортило настроение. Это отдавало каким-то фарсом, издевательством. Даша не выдержала, отправилась в закуток к Максиму. Угол, отделенный от лаборатории шкафами, служил начальнику кабинетом.
– Ты слышал, что Сафоновой дают отдел Снетко? – нависла над Максимом Даша.
– Слышал, – хмуро подтвердил он, оторвавшись от компьютера.
– Неужели это может быть? –
– А почему нет? – усмехнулся Максим. – Если можно поставить девку распоряжаться имуществом военного ведомства, почему у нас нельзя?
– До чего же противно!
– Противно, – подтвердил он.
– Но директор же должен понимать, что это бьет по его репутации! Катька – дура, с нее взять нечего, а он что, головой совсем не думает?
Максим не ответил, повернулся к компьютеру, Даша медленно пошла к своему рабочему месту.
Ночевать в Славиной квартире было непривычно и отчего-то неприятно, как будто Вадим залез сюда тайком от хозяина. Впрочем, в какой-то степени так оно и было. Племянников Слава приглашал нечасто, как правило, только на свой день рождения. В остальное время предпочитал встречаться с ними в офисе или в ресторанах. В день рождения Вадима приезжал к Вадиму, в день рождения Вики – к Вике.
Вчера Вадим едва успел доехать до Славиной квартиры, как позвонили из полиции. Мужской голос представился, но Вадим тут же забыл, как зовут собеседника. Человек из полиции хотел осмотреть Славину квартиру и известие, что Вадим уже там, его порадовало: не будет проблем с отпиранием двери.
Квартира была небольшой и беспорядочно, не по-женски, меблированной. Вадим долго перебирал книги, бессистемно стоящие на полках. Вертел в руках фигурки кошек, которые дядя не то чтобы коллекционировал, просто покупал при случае.
Люди из полиции все не ехали, Вадим устал болтаться по квартире, сел пить чай, а потом почти не удивился, когда опять раздался звонок и тот же голос, извинившись, сообщил, что приедут они завтра. Вадиму было все равно, завтра так завтра.
Домой он не поехал, остался ночевать здесь. Единственное, что сделал вечером, это сбросил все содержимое Славиного домашнего ноутбука на флешку. Флешки валялись в ящике стола, он взял первую попавшуюся, она оказалась пустой. Потом подумал и сунул в рюкзак сам ноутбук.
Поздно вечером позвонил Николай, Вадим рассказал ему все, что знал. Лучше бы не рассказывал, потому что утром разбудила сестрица.
– Вадик, почему ты не сказал мне, что поехал к Славе домой? – со слезами в голосе спросила Вика.
Он промолчал, ему меньше всего хотелось сейчас с ней разговаривать.
– Почему ты мне не сказал? – Голос дрожал, вот-вот должны были послышаться рыдания.
– Вика, сюда должны приехать менты. Должны были приехать вчера, но не успели и приедут сегодня. Ты желаешь с ними поговорить?
– Конечно, – удивилась сестра. – Я должна с ними поговорить. Мы должны сделать все, чтобы найти убийцу Славы.
– Ты знаешь, кто его убил? – Зря он это спросил. Сто раз обещал себе ни в какие пререкания с ней не вступать, но не получалось.
– Я знаю, что его убили из-за этой сучки.
Под сучкой она, видимо, подразумевала Ирину. Большей чуши придумать было нельзя, но на этот раз Вадим сдержался.
– Приезжай, если делать нечего, – устало согласился он.
Она примчалась быстрее, чем он предполагал. Не иначе как звонила ему уже полностью одетая.
– У тебя были ключи от квартиры? – взволнованно спросила, едва он успел отпереть дверь.
Следовало ее позлить, сказать, что, конечно же, были, но шутить не хотелось.
– Осокин дал. – Вадим вернулся в комнату, сел на диван.
Вика замешкалась, разглядывала что-то в прихожей.
– Слава повесил две твои картины, – обиженно заметила сестра и нашла в себе силы признать: – Ты хороший художник.
– Спасибо, – кивнул он.
Будь Слава жив, ему немедленно пришлось бы повесить и Викину картину, хотя бы одну. Сестра отличалась поразительной завистливостью и поразительным же умением добиваться своего.
Наконец Вика вспомнила, что хозяина квартиры больше нет, приняла скорбный вид. Если бы была лучшей актрисой, наверное, заплакала бы.
– Вадик, мы остались с тобой вдвоем.
– У тебя есть муж, – напомнил Вадим.
– И все из-за этой стервы!
– Вика, прекрати! – поморщился он.
При Славе ругать Иру сестра не решалась. При Славе она с большим сочувствием интересовалась Ирининым здоровьем и Ириниными делами. И то, что сейчас она поносила женщину, которую Славка любил, причем в его же доме, было отвратительно.
Разговаривать с сестрой не было никаких сил, но ему повезло, наконец-то приехали полицейские. Без повышенного интереса обошли квартиру, поинтересовались, не заметили ли племянники чего-то необычного, отказались от предложенного чая и отбыли.
У Вики хватило ума не приставать к ним с версией, что в Славиной смерти каким-то боком может быть виновата Ирина, и даже хватило актерского мастерства вполне натурально изобразить большую скорбь.
– Квартиру нужно продать, – запирая за полицейскими дверь, сказала она. – Во всяком случае, оценить. Сейчас спрос на квартиры упал, ты знаешь?
– Не знаю. – Вадим отвернулся от нее, приблизился к окну.
Шел дождь. Отвратительное лето стоит в этом году.
– Спрос на квартиры упал, – подтвердила Вика. – Насчет продажи нужно подумать, не отдавать же за бесценок.
– Вика, мы еще не вступили в права наследства, – напомнил он. – И я совсем не уверен, что Слава не оставил завещания. Бизнесмены серьезно относятся к таким вещам.
– Завещание? – заволновалась она. – А кому он мог все завещать?
– Не знаю.
– Нет, правда. Кому?