До последней звезды
Шрифт:
– Мужик! – воскликнул Леня как можно жалостнее. – Выпусти меня отсюда, а? Я тебе денег дам! Много!
– Денег? Точно, мерещится! – с сожалением проговорил бомж и начал выпрямляться.
– Эй, мужик, ты куда? – запаниковал Маркиз. – Настоящий я, живой! Пока, по крайней мере… но через пару часов точно от холода загнусь! Можешь меня потрогать, если сомневаешься! – И он просунул в окошко правую руку.
– А как ты туда попал? – недоверчиво осведомился бомж.
– Дружки подшутили! – выдохнул Леня. – Такие шутки
– Ну, мужик, ты попал! – сочувственно констатировал бомж.
– Сам знаю, что попал… Слушай, вытащи меня отсюда, а? Христом Богом прошу!
– Неверующий я! – прохрипел бомж. – А вот чегой-то ты сперва про деньги говорил?
– Денег я тебе дам! – пообещал Маркиз. – Не сомневайся! Если вытащишь меня, конечно!
– И сколько, к примеру? – оживился бомж. – Рублей пятьдесят дашь?
– И сто дам!
– Чичас!
Бомж исчез. Леня спрыгнул на пол и стал прислушиваться. Несколько долгих минут ничего не происходило, потом за дверью подвала раздалась какая-то возня. Дверь, однако, не шелохнулась.
– Не, не открывается! – донесся наконец приглушенный голос бомжа, и все опять стихло.
Прошло еще несколько минут. Маркиз решил уже, что бомж пропал с концами, но в это время перед окошком снова показалась опухшая физиономия.
– Эй, ты тут? – окликнул бомж.
– А куда же я денусь? – вздохнул Леня. – Ну что – не получилось?
– Не получилось! Запертая она! – пригорюнился бомж. – А ты мне сто рублей обещал!
– А ты меня отсюда выпустить обещал! – в тон ему ответил Леня. – Если выпустишь – дам хоть двести!
– Так запертая она… – заныл бомж. – Чего ж делать-то? А может, ты мне хоть пятьдесят дашь? Или хоть двадцать?
– Утром стулья, вечером деньги! – отрезал Маркиз.
– Какие еще стулья? – не понял бомж.
– Да это я так… к слову… послушай, а ты позвони моим друзьям… они приедут и меня выпустят, тогда я тебе заплачу!
– Так ты же сказал, что это дружки тебя и заперли!
– Не, это другие, – проговорил запутавшийся в показаниях Маркиз. – То дружки, а то – настоящие кореша…
– Да мне это по фигу… – отмахнулся бомж. – Только как же я позвоню? У меня телефона-то нету!
– Ну уж придумай что-нибудь!
– Ладно, – согласился бомж, – пиши телефон, а то у меня память не очень-то… могу перепутать!
– А у меня и нечем писать! – признался Маркиз.
– Обожди! – Бомж ненадолго исчез, потом вернулся и просунул в Ленино окошко доску и кусок угля.
Леня написал на доске номер сотового телефона своего старинного друга по кличке Ухо, подумал и на всякий случай добавил снизу Лолин телефон.
– Ну а теперь денег давай! – потребовал бомж, принимая Ленину «записку».
– Мы же договорились, что деньги потом, когда ты меня отсюда вытащишь!
– Э, нет! – Бомж замахал руками, как ветряная мельница. – Мне телефон искать придется,
– Слушай, у меня при себе денег нету, – признался Маркиз. – Эти дружки, что меня заперли, они и карманы мне обчистили!
– Во как! А тогда чего ж ты мне лапшу на уши вешал? Чего ж ты меня в это… в заблуждение вводил? Коли у тебя нет денег, так сиди здесь, пока не посинеешь! – И бомж начал подниматься.
– Эй, стой! – закричал Леня. – Мои друзья приедут, все тебе отдадут! Я тебе обещаю! Больше дадут, не двести, а сколько скажешь!
– Хоть триста? – недоверчиво поинтересовался бомж. – Хоть триста пятьдесят?
– Хоть триста семьдесят, – пообещал Маркиз. – Только позвони!
– А может, твои друганы такие же, как ты – без денег, с одними разговорами? Не, мужик, я жизнью битый, пытанный, я на слово никому не верю!
Он приблизил небритое лицо к самому окошку и внимательно пригляделся к Маркизу.
– А вот брюки у тебя хорошие! – проговорил он после минутного раздумья. – Давай брюки, тогда позвоню!
– Нет! – выпалил Маркиз. – Без штанов не останусь!
– Зачем без штанов? – удивился бомж. – Я тебе свои отдам! Мы поменяемся…
Леня с ужасом уставился на те грязные лохмотья, в которые был облачен его новый знакомый, и отказался:
– Нет, на штаны я не согласен! Хочешь – свитер бери!
– Свитер? – Бомж пригляделся. – Ну ладно, давай свитер! Теплый вроде…
– Очень теплый, – вздохнул Леня, снимая отличный серый свитер из исландской шерсти. – Как я тут без него… совсем окоченею!
– А ты двигайся, двигайся! – посоветовал ему бомж, поспешно натягивая обновку.
– Ну уж и ты поторопись, – попросил Леня, лязгая зубами. – А то я просто не доживу до твоего возвращения!
– Не боись! – отозвался бомж и исчез из поля зрения.
Направился он к ближайшему продовольственному магазину, где уже месяц работал грузчиком его закадычный дружок Васька по кличке Велосипед.
Кличкой своей он был обязан не любви к велоспорту, а удивительно кривым ногам.
Велосипед стоял возле задней двери магазина с прилипшим к нижней губе погасшим окурком. Увидев приближающегося дружка, он не выказал никакой радости, сплюнул окурок в лужу и недовольным голосом проговорил:
– Хрюн, друг ситный, ты куда это кантуешься? Я же тебе вчера сказал, что завязываю, и мне твое личное присутствие нежелательно по причине отрицательного примера! И директор наш, Илья Борисыч, сказал, чтобы ни-ни…
– Здорово, Велосипед! – обратился Хрюн к другу, сделав вид, что не заметил его реакцию. – Как поживаешь?
– Я же тебе сказал – в завязке я! – выкрикнул Велосипед. – А ты тут вопросы глупые задаешь! И все равно у меня ничего нету… ни вот столечко! Илья Борисыч весь мой заработок напрямки Зинке отдает…