До рая подать рукой (сборник)
Шрифт:
Небо с каждой минутой опускалось все ниже, черные облака напоминали кулаки, которым не терпелось выплеснуть свою ярость на землю. Гром еще не гремел, но ждать оставалось недолго. Десятки молний готовились рассечь грозовое небо. Престон Мэддок не испытывал страха перед надвигающейся бурей, потому что не видел в ней кары небесной. Он точно знал, что райские чертоги пусты и никто из их обитателей не смотрит на то, что он, Престон, проделывает внизу, а если и смотрит, то им на все это глубоко наплевать.
Глава 65
Мальчик-сирота в тревоге, а он не из тех, кто тревожится по пустякам. Сидит на одном из диванов в гостиной «Флитвуда», гладит Желтый Бок, тогда как близняшки по-прежнему в столовой, за обеденным столом, склонившись над картами.
В ходе предварительной подготовки экспедиции на Землю Кертис получил и переварил огромный объем информации о тех видах живых существ, с которыми ему доведется столкнуться. Соответственно, многое он знает и о собаках, причем не только по просмотренным им 9658 фильмам, в которых собаки встречались на удивление часто, но и из специальных баз данных по флоре и фауне Земли.
Ставшая ему сестрой обладает множеством великолепных достоинств, одно из которых – нос. Черный, приятный на ощупь, блестящий, он не только компонент ее красоты, но и источник сведений об окружающем мире: острота ее обоняния в двадцать тысяч раз сильнее, чем у любого человека.
Если бы в огромном доме на колесах, в котором он видел девочку, светящуюся изнутри, находились охотники, такие же, как те, что едва не перехватили их на пересечении дорог в Неваде, собака почувствовала бы их уникальный запах, узнала бы мгновенно и отреагировала бы то ли яростно, то ли испугавшись куда сильнее. Связанный телепатическим каналом со ставшей ему сестрой, Кертис знаком с ее воспоминанием о схватке на перекрестке, с образами, которые ассоциируются у нее с тем экзотическим запахом, но тут ситуация иная.
Со злобным чудовищем, чью вонь Желтый Бок унюхала в доме на колесах, она никогда раньше не встречалась. И принадлежит это чудовище к ее миру.
Такой вывод не радует. Он помнит ее реакцию на Верна Таттла, коллекционирующего зубы серийного убийцу, когда они наблюдали за ним из спальни «Уиндчейзера», пока тот разглядывал в зеркале свою физиономию. Она виляла хвостом. Если при виде такого злодея, как Таттл, шерсть не встала у нее дыбом, что можно сказать о чудовище в образе человеческом, который приехал в этом доме на колесах, в этом зловещем джагернауте? Ведь она зарычала, учуяв его.
Поскольку мальчик уверен, что их загадочные соседи по кемпингу – не враждебные пришельцы, ему не требуется предпринимать какие-либо действия, убегать или защищаться, а потому благоразумнее всего – оставаться во «Флитвуде», где он в полной безопасности. Но Кертису трудно пойти на такое решение, оно ему не нравится, потому что его не отпускает воспоминание о девочке, которая светится изнутри.
Он не может не думать о ней.
Стоит ему закрыть глаза, он видит, как девочка стоит позади водительского кресла и, наклонившись вперед, смотрит в ветровое стекло. На лице ее читаются одиночество и чувство утраты. Он ее очень хорошо понимает. Те же эмоции захлестывают его, когда он решается вспомнить происшедшее в горах Колорадо, до того, как он стал Кертисом Хэммондом.
Наконец он понимает, что не быть ему сыном своей матери, если сейчас он отвернется от девочки, попавшей в беду. Благоразумное решение не всегда то, которое принимает сердце.
В конце концов, он здесь для того, чтобы изменить этот мир. И, как всегда, начало пути – спасение одной души, потом второй, третьей, терпеливая и целеустремленная работа.
Когда он переходит из гостиной в столовую и объясняет сестрам, что собирается сделать, они обе возражают против его намерений. Они хотят, чтобы он оставался во «Флитвуде» до утра, когда они смогут выехать в Сиэтл. Это большой город, и мальчик получит необходимое ему прикрытие, пока полностью не станет Кертисом Хэммондом и более не будет излучать особый энергетический сигнал.
Они так безапелляционно требуют, чтобы он оставался во «Флитвуде», что Кертис даже начинает сердиться. Но потом, прибегнув к терминологии «Звездных войн», которую они хорошо понимают, напоминает им, что они – его королевские гвардейцы, а потому, ценя их службу и уважая советы, он не может допустить, чтобы охрана диктовала наследнику престола, что следует делать.
– На моем месте принцесса Лея поступила бы точно так же.
Возможно, от них не укрывается, что он использует их же веревку, чтобы связать им руки, поскольку раньше он отрицал, что в его жилах течет инопланетная голубая кровь, но эта стратегия приносит результат. Его инопланетное происхождение по-прежнему вызывает у них благоговейный трепет, они безмерно рады тому, что помогают ему в его миссии, и более не спорят. Им хочется иногда относиться к нему как к королевской особе, прибывшей с далекой планеты, а иной раз – как к десятилетнему земному мальчику, но так получается не всегда. Смирившись с этим, они обмениваются мегабайтами информации по фирменному спенкелфелтеровскому взгляду, мило вздыхают, как могут вздыхать только они, и готовятся к тому, чтобы организовать ему вооруженный эскорт.
И хотя им бы хотелось, чтобы он остался во «Флитвуде», они рады, что будут сопровождать его в этой вылазке. В конце концов, как сами они и говорили, авантюризм у них в крови.
В этот день сестры одеты в кожаные ковбойские сапожки, синие джинсы и клетчатые рубашки с галстуками «боло» [111] . Подходящая одежда для телохранителей, но не столь ослепляющая, как тореадорские штаны, топики и опалы в пупке.
Обе сестры вешают на плечо по сумке. В каждой – пистолет калибра 9 миллиметров.
111
Галстук «боло» – ковбойский галстук в виде шнурка с декоративным зажимом.
– Ты остаешься между нами, сладенький, – предупреждает Кертиса Полли. Странное обращение, если она видит в нем инопланетную королевскую особу, но ему определенно нравится.
Кэсс выходит из «Флитвуда» первая, держа правую руку в сумке, которая висит у нее на плече.
Ставшая мальчику сестрой следует за Кэсс. Кертис выходит после Желтого Бока, Полли – замыкающая, ее рука тоже в сумке.
Хотя на часах только начало четвертого, света меньше, чем в зимние сумерки, и, несмотря на теплый воздух, серый свет создает ощущение, что каждая иголка сосен и елей серебрится изморозью, а озеро сковано толстым слоем льда.
Как только они отходят от «Флитвуда», Желтый Бок, само собой, переходит в авангард, следует к джагернауту прежним путем, правда не останавливаясь, чтобы справить малую нужду.
Кемпинг заметно опустел. Убрав все, что может намокнуть под дождем, большинство отдыхающих укрылось в своих кемперах и домах на колесах.
Девочка, светящаяся изнутри, не вернулась к ветровому стеклу джагернаута. В нем Кертис видит лишь отражения веток да низких облаков, едва не касающихся вершин деревьев.