До самого неба
Шрифт:
9. Время, память…
Минуло четырехлетие. За ним — следующее. Хорошее время, спокойное и благополучное.
Уман Ик’Чиль умело правил в Кан’Кине, вовремя присылал щедрые подношения в Чак’Балам, защищал поля и поселения от набегов диких племен, чтил богов, устраивал пышные праздники… А Шочикель принесла ему второго сына. Уман Ик’Чиль был вполне доволен.
Только… Иногда, в сезон дождей, когда боги обильно проливали на землю свою кровь, он, бывало, становился задумчив и замкнут больше обычного. Тогда даже искусные ласки нежной Шочикель не могли отвлечь его. Даже игры и забавы
— Пусть боги пошлют тебе удачу, Шанук, сын холодного Севера. Пусть будет верным твой глаз, не подведет рука, не затупится копье.
Хоть это и не было Тайное Слово, но — как знать… Уман Ик’Чиль очень надеялся, что дым отнесет его пожелания к богам. И они послушают…
10. Путь
Его воины снова опоздали. Мужчины из поселения, как могли, защищали свой урожай. Да только могли они немного — простые землепашцы против хорошо вооруженных и безжалостных дикарей…
Недавний ураган заставил голодать многие племена сельвы и гор. Поэтому участившиеся набеги не стали неожиданностью. Дикари дожидались, когда придет пора убирать маис, и нападали на тучные поля земель Чак’Балама. Так часто бывало и прежде… Тревожило другое: теперь нападавшие знали все дороги и колодцы по пути. А ещё знали — и это настораживало больше всего — как обойти сторожевые посты и как успеть уйти в сельву, избежав схватки с боевыми отрядами Чак’Балама. Вот и на этот раз… Пока воины Уман Ик’Чиля преследовали врагов, нападение произошло в другом месте.
Поразмыслив, Уман Ик’Чиль решил не прибегать к помощи змея видений: негоже обращаться к Творцу, если можешь управиться своим умом. Знание дается мудрым, глупцу оно ни к чему…
Размышления Уман Ик’Чиля завершились тем, что он выбрал из своих воинов несколько самых сметливых и остроглазых. Те, переодевшись и сменив облик так, чтобы в них не опознали воинов, отправились на городской базар.
… Уже к вечеру второго дня воины-разведчики схватили и приволокли двух чужаков: торговца и флейтиста. Последний оказал яростное сопротивление — у одного из воинов даже была разбита голова — и едва не скрылся. С него и начал Уман Ик’Чиль, приказав нещадно пытать. Да так, чтобы торговец всё видел.
Музыкант оказался стойким — ни слова не произнес, и не кричал. Торговец был не в пример слабее. А уж после того, как с флейтиста сняли кожу и — ещё живого — бросили в яму с нечистотами… Тут торговец кинулся в ноги Уман Ик’Чилю. Его подробный рассказ пролил свет на события, которые уже давно беспокоили Уман Ик’Чиля.
… Имиштун был небольшим красивым городом. Он не принадлежал ни к владениям Чак’Балама, ни павшего ныне Кан’Кина. Во время долгой вражды двух великих городов Имиштун держался в стороне, сохраняя миролюбие. Прежний правитель Имиштуна не проявлял стремления к сражениям и походам, куда больше он был увлечен строительством и украшением своего города. Расположение богов он пытался снискать величием и роскошью храмов. В чем, кстати, немало преуспел…
Располагался Имиштун рядом с морем, между двух рек. Главные торговые пути проходили через этот город. Нефрит и яшма, украшения и разная утварь, ткани, какао, маис… трудно перечислить, сколько разного добра оседало в маленьком Имиштуне. Город богател. И чувствовал себя в безопасности, так как торговые пути надежно охранялись могущественными соседями. За что последние, конечно,
А нынче вместо умершего правителя в Имиштуне властвовала его жена — до тех пор, пока не станет взрослым их сын и наследник. И своего воинства в городе теперь почти не было — женщина ведь не может водить в походы. «Вот что бывает, когда Циновка Ягуара переходит кому попало» — так говорили об этом в Чак’Баламе. И Уман Ик’Чиль думал так же… А сейчас узнал, что правительнице Имиштуна стало тесно в её землях… или не хотелось больше одаривать соседей… или нажитого богатства показалось мало… Как бы ни было, но миролюбие Имиштуна закончилось. А поскольку правительница не могла собрать достойное воинство — кто же пойдет за женщиной — то решилась на неслыханное. Она заключила союз с наиболее сильными кочевыми племенами, заплатив вечно голодным дикарям маисом, запасы которого в Имиштуне были огромны…
… Торговец — за обещанную ему хорошую награду — должен был собирать нужные сведения и передавать их разведчику Имиштуна… тому самому флейтисту… «Сколько же таких „торговцев“ и „флейтистов“ действуют в других владениях Чак’Балама?» — задумался Уман Ик’Чиль
Не теряя времени, он отправил гонца с добытыми тревожными новостями в Чак’Балам, к халач винику. Тот вскоре вернулся и сообщил: Верховный правитель, недолго размышляя, отправил боевые отряды на Имиштун.
— Только городские отряды? Воинов подвластных земель не собрали? — сразу же спросил Уман Ик’Чиль.
И, услышав утвердительный ответ, нахмурился. Халач виник не захотел дать врагам время на подготовку к отпору. Возможно, такое решение принесет победу. Но Уман Ик’Чиль подумал о том, что богатств Имиштуна достаточно, чтобы нанять едва ли не все племена сельвы и гор. Что, если правительница так и поступила?.. Плохо…
— Кто повел отряды? — спросил Уман Ик’Чиль.
— Сын ахав кана, — гонец не стал говорить «младший сын» — и так понятно, имя старшего никто не желал упоминать…
Возможно, удачное решение: другой сын Яш’Чун Кана постарается вернуть своему роду доброе имя и, проявив доблесть, очистить перед богами свою силу, замутненную алчностью отца и брата. Но также верно и то, что сейчас дух сына ахав кана в смятении. Такому боги не посылают удачу…
Но, как бы ни было, халач виник решил. И Уман Ик’Чиль не станет противоречить. Его путь — защищать священный обычай, а не нарушать его. Их мир погибнет, если все станут поступать, как старший сын ахав кана. Нужно ждать. Его время ещё не наступило.
… У дурных вестей быстрые ноги. Дикари, нанятые правительницей Имиштуна, напали на воинов Чак’Балама в сельве. Кочевники превосходили числом и были лучше готовы к бою в дебрях. Военачальник Чак’Балама — сын Яш’Чун Кана — сражался доблестно, но, как и опасался Уман Ик’Чиль, не проявил должной решительности в первые — самые драгоценные — мгновения схватки… Он потерпел поражение. И окончил свой путь на жертвенном камне Имиштуна…
Всё это рассказал гонец из Чак’Балама. Он явился к Уман Ик’Чилю с вестью: халач виник собирает правителей и военачальников всех земель Красного Ягуара. «Время пришло» — понял Уман Ик’Чиль. Он видел путь.
… Он первым явился к халач винику. И сказал ему:
— Я соберу отряды всех земель Чак’Балама. Я поведу их в бой и одолею врага. Волей Ицамны Творца. Но сперва я надену шлем ягуара, и перья кецаля украсят мою голову. Такова воля Ицамны.
Всё в мире устроено правильно. Боги одаривают лишь того, кто способен взять их дар и удержать его в своих руках. Что толку сеять в сухую землю — всходов не дождешься. Победа — сильному, удача — смелому, а на пути решительного — не будет преград…