До скончания века
Шрифт:
– Ее должны заработать вы, мисс Тивертон.
– Я? Каким образом?
– Это я и собираюсь вам объяснить, но чтобы вы не сомневались в моих намерениях, должен сказать; что дело чрезвычайно серьезное и должно быть исполнено с одной только целью – помочь мне.
– Вы сказали две тысячи фунтов? – очень тихо спросила Аджанта.
По ее глазам нетрудно было прочесть, что она размышляла о том, как много эти деньги значат для семьи. Ему показалось, хотя и уверенности в том не было, что на самом последнем месте среди всех семейных
– Я попал в ситуацию, в которой мне совершенно необходимо, чтобы в ближайшие три дня появилось объявление о моей помолвке. Я говорю о помолвке, которая должна продолжаться в течение трех, четырех, может быть, шести месяцев. После чего она может быть расторгнута, и вопроса о моей реальной женитьбе не возникнет.
Аджанта недоверчиво глядела на маркиза. Он продолжал:
– Поэтому мне необходима ваша помощь. Я готов заплатить тысячу фунтов сразу же по оглашении помолвки и еще тысячу по ее расторжении. После чего мы объявим, что пришли к совместному согласию в том, что не подходим друг другу.
– Вы с ума сошли! – воскликнула Аджанта.
– Я прощу вашей помощи, мисс Тивертон.
Аджанта не смотрела на него:
– Конечно же нет! Сама мысль абсурдна! Папа был бы поражен, узнай он, что я помолвлена безо всякого намерения выйти замуж.
После некоторой паузы она с достоинством добавила:
– Я полагаю, вам лучше уехать, мистер Стоу. Я выслушала ваше предложение и отвергла его. Нет никаких причин продолжать разговор.
– Я понял вас, – сказал маркиз холодно. – Я ошибся. Я думал, посетив вас вчера, что вы любите свою семью и сделаете все для ее блага. Теперь я вижу, что был неправ, и приношу свои извинения.
Он шагнул к двери, как бы собираясь уйти.
– Я люблю свою семью! Я готова на все ради них, но... – вскричала Аджанта.
– … не заработать для них две тысячи фунтов, – закончил за нее маркиз. – Оказывается любовь – это весьма эгоистичное чувство.
– Как вам не стыдно говорить это мне! Я забочусь о папе и девочках.
– И не заботитесь о вашем брате, – прервал ее маркиз. – Вам безразлично, может ли он позволить себе ездить на лошадях, заниматься спортом и доставлять себе прочие удовольствия.
– Лиль счастлив тем, что он в Оксфорде, – сердито сказала она.
– Но нуждается в деньгах. Я сам там был и знаю тамошнюю дороговизну.
Аджанта отошла к окну и повернулась к нему спиной. Как он и предполагал в своих ночных размышлениях, Аджанта принялась искать отговорки. Но разговор был детально продуман заранее. Разглядывая волосы девушки, играющие золотом в солнечных лучах, он ждал, уверенный в том, что все пойдет так, как намечено.
– И кто поверит, что вы столь опрометчиво решили жениться на мне? – спросила Аджанта, с трудом выговаривая каждое последующее слово.
– Если вы взглянете
Сказано это было сухим, безразличным голосом и звучало совсем не как комплимент. Аджанта обернулась:
– Папа не поверит, я уверена.
– Значит, вам нужно умно уверить его в этом. На худой конец можно поведать ему правду, хотя и не стоит. Можно сказать, что это любовь с первого взгляда.
– У папы так было с мамой, – еле слышно произнесла она.
– Тогда еще проще. Я встретился вчера с вами за ленчем и понял, что только вас я искал всю жизнь, – сказал маркиз нарочито наигранно.
– Так иногда случается в жизни, не смейтесь! – резко произнесла Аджанта.
– Я не буду смеяться, если вы согласитесь мне помочь. Я действительно был бы вам очень очень благодарен.
– Я не представляю, как я смогу поступить подобным образом, – беспомощно проговорила она.
– Вы сможете, когда поразмыслите и поймете, какие наступят перемены для вашей семьи. А я плачу, потому что это будет для меня выходом из скверного положения, рассказывать о котором, мне не хочется.
– А вы не думаете, что это может повредить мне?
Тон ее более не был недоброжелательным, маркиз видел перед собою молодую, немного напуганную и удивительно прекрасную девушку.
– Себе можно повредить, отказываясь от подарков судьбы, в чьи бы руки она их не вкладывала. Люди обычно называют это удачей. Ваш отец, наверное, сказал бы что-нибудь о манне небесной.
– Я сама себя пытаюсь в этом уверить, – пробормотала Аджанта. – В то же время не могу избавиться от ощущения, что поступать таким образом не только предосудительно, но и опасно.
– Не беспокойтесь. Я буду помогать вам. Единственное, что от вас требуется – согласие на то, чтобы объявление о помолвке было напечатано в «Лондон Газетт» завтра.
– Завтра? Но это слишком рано.
– В моем положении не рано.
– А ваша семья? У вас ведь есть семья?
– С ней я все улажу. А вы поговорите со своими домочадцами.
– Я не знаю, что и сказать папе, – смутилась она.
Маркиз улыбнулся:
– Я полагаю, что вы с ним справитесь не хуже, чем с сестрами. Итак, с этой минуты вы будете мне помогать и не передумаете?
– Я держу свое слово, – гордо ответила Аджанта.
– Давайте скрепим наш договор рукопожатием, – маркиз протянул ей свою руку. Аджанта тревожно смотрела на него:
– Это похоже на прыжок в темноту. Не знаешь на что попадешь.
– Наверное, на что-нибудь мягкое.
Она тоже попыталась улыбнуться:
– А если на терновый куст или на перину из чертополоха?
– Ни на то и ни на другое, – засмеялся он. – Если уж это и будет перина, то только набитая гусиным пухом.
Аджанта не совсем поняла смысл последних слов маркиза, но рассмеялась в след за ним. Она вложила свою руку в его и почувствовала пожатие сильных пальцев.