До встречи в Лондоне
Шрифт:
– Вы уверены?
– спросил Ледников, не сводя с нее глаз.
Она чуть запнулась, а потом ответила:
– Да, конечно.
– А вы что, так здорово знаете прошлое господина Муромского? Все его семейные тайны? Пересчитали все скелеты в его шкафах?
– Нет, но… Я ни разу не слышала, чтобы он кого-то упоминал.
– Это ничего не значит. Он мог даже не знать, что у него есть сын. С мужчинами, знаете, такое случается.
– Мне такое даже в голову не приходило!
– А что вы все-таки делали на кладбище?
– Там неподалеку живет моя подруга по университету.
– И, кстати, там же могила жены Черчилля. Вы ее видели? Неужели нет?
– Признаться, не дошел… Валерия Олеговна, это момент, конечно, очень интересный, но меня больше интересует другое. Где вы были, когда Рафе стало плохо?
– Здесь. В этой квартире.
– А когда его привезли домой?
– Видимо, тоже здесь.
– Что значит - видимо?
– строго осведомился Ледников.
– Вы что - даже не спустились посмотреть, что с вашим подопечным?
– Это значит, что я не знаю, когда его привезли, кто его привез и когда его увезли. И привозили ли вообще… Поймите, мы вовсе не каждый день с ним видимся. Он звонит, когда у него возникает нужда во мне. Я ему звоню, когда у меня есть к нему вопросы.
– То есть вы у него там не прибираетесь каждый день?
– решил уточнить Ледников.
– Повторяю - я не прислуга и унитазы у него там не мою, - несколько обиженно возразила Валерия.
– Для этого есть приходящая уборщица. Она пакистанка.
– А как же вы узнали, что он пропал?
– Мне позвонили юристы, которые занимаются оформлением сделки по RWG… Сказали, что уже третий день не могут связаться с ним.
– И что вы подумали?
– быстро спросил Ледников.
В такие моменты важно не терять темпа. Потому что, если допрашиваемый лжет, он должен в какой-то момент сбиться или запутаться. Главное - не давать ему продыха, возможности думать о правдивости и связанности излагаемого.
– Ничего, - чуть помедлив, ответила Валерия.
– Он и раньше пропадал на несколько дней, никого ни о чем не предупредив. У него стиль такой - романтический. Он мог в Рио-де-Жанейро улететь или на Гавайи…
– А как же сделка?
– Сделка… Он был убежден, что лорд никуда от него не денется.
– То есть вы считаете, что он сейчас где-то на Гавайях?
– Я считаю, что такое может быть. И не знаю, что произошло на самом деле.
– А предчувствия вас не мучают? Дурные?
– В последнее время у меня, конечно, появились подозрения… Особенно после этих статей в газетах и смерти журналиста…
Ледников поставил давно уже пустой стакан на стол.
– Да… Боюсь, наш юноша держал вас в неведении.
– О чем вы говорите?
– не поняла Валерия.
Ну что ж, пора было вводить в ее сознание новую информацию. И тогда посмотрим, будет ли она столь же спокойна и последовательна в своих ответах.
– Вы же знаете его маму, достопочтенную сеньору Франциску, проживающую в Мадриде?
– Видела несколько раз это… чудовище. За копейку удавится.
– Я думаю, точнее будет сказать - удавит, - поправил ее Ледников.
– Так вот, я только что прилетел из этого славного города. И мне там весьма и весьма осведомленные люди поведали, что, по их сведениям, последнее завещание господина Муромского может быть составлено вовсе не в пользу его сына…
– А в чью же?
– после заметной паузы спросила Валерия.
– В пользу жены, достопочтенной сеньоры Франциски, - засмеялся Ледников.
– А она, насколько мне известно, сына своего ненавидит. И с удовольствием пустит по миру. Без всяких там судостроительных заводов.
И вот тут она задумалась. Конечно, тут задумаешься!
– Вы ошибаетесь, - наконец произнесла она.
– Он не мог…
– Кто он, Валерия Олеговна?
– Муромский. Он жену ненавидел.
– Я думаю, он не собирался отдавать ей все. Но ему предъявили счета, по которым он не мог не платить.
– Счета? Какие счета?
Валерия была явно сбита с толку.
– По моим сведениям - счета из прошлого. Знаете, - наставительно сказал Ледников, - прошлое, оно иногда возвращается и требует оплатить былые долги. Или рассчитаться за грехи. А господин Муромский был большим грешником… Уж вам ли этого не знать, Валерия Олеговна?
Глава 16
One man, no man
Один человек не в счет
Он вышел на улицу, увидел на другой стороне небольшое кафе, судя по всему, французское, и свернул туда. Заказал чашечку кофе, не удержался и ткнул пальцем в какое-то соблазнительное пирожное. Устроившись у окна, откуда были видны ворота дома Муромского, принялся осмысливать впечатления от встречи. Но прежде позвонил Модесту и спросил, не может ли он подъехать прямо сейчас. Есть дело. Модест сразу оживился и обещал подтянуться немедленно - right now!
Лучше всего, конечно, было сейчас прослушать ее телефон, подумал Ледников, но… Ввиду отсутствия гербовой будем писать на простой. И надеяться, что предчувствие нас не обманет.
Валерия явно была из женщин, от природы наделенных тягой к мистическому восприятию жизни. У этой категории особ нормальная человеческая предрасположенность к вере в сверхъестественное зачастую направляется на вполне конкретных людей. А поводом обычно становится сильное душевное потрясение или горе. С подобным Ледникову приходилось несколько раз сталкиваться во время расследования убийств и несчастных случаев.
У одной из таких женщин шайка совсем еще юных преступников убила сына. Она дождалась, когда убийцы отсидели свой срок - лет восемь, хладнокровно выследила двоих и застрелила. Когда ее арестовали, она выглядела совершенно счастливым человеком. «Вы не представляете себе, как у меня теперь легко на душе!
– говорила она Ледникову.
– Все эти годы мой мальчик смотрел на меня с укоризной… Я когда их увидела после тюрьмы, просто помертвела. И поняла, что жить рядом с ними на этом свете не смогу. Будто груз с души упал, и мне все равно, сколько за это мне дадут лет! Валентин Константинович, поверьте, я счастлива, что нет больше убийц моего сына».