Доблестная шпага, или Против всех, вопреки всему
Шрифт:
33. Неожиданная встреча
Вернемся к тому, что м-ль де Парделан и м-ль де Суви-ни, приставленные к особе Ее величества королевы Элеоноры королем Густавом-Адольфом, направлялись к Берлинскому Двору, в то время как шведская армия высаживалась на берега Померании.
Г-н де Парделан, несмотря на свою усталость, не смог удержаться от желания участвовать в походе и доверил обеих девушек своему старому оруженосцу, поседевшему на службе в его доме.
Дюжина вооруженных слуг сопровождала двух кузин.
По распоряжению
Случалось, однако, что при воспоминании о Жане де Верте омрачалось личико Адриен: она знала, что он был доблестным военным — и это воспоминание наводило её на мысли о графе де Паппенхейме, точно эхо отдавалось другим эхом. Граф и барон — оба находились в Германии, и у этих двух грозных командиров императорских армий были главнокомандующими прославленные Тилли и Валенштейн, которых ещё никто не побеждал. Было отчего волноваться! Но молодой задор м-ль де Парделан рассеял вскоре тревоги Адриен, и две кузины весело продолжали свой путь.
Однажды, когда веселая компания искала жилье для ночлега, в небольшом городке к Диане подошел какой-то оруженосец и спросил её, не она ли является м-ль де Парделан.
Ее утвердительный ответ вызвал у него бурную радость. — Вот уже пять или шесть дней я ищу вас, сударыня, — сказал он. — Моя госпожа, которая имела честь знать вас при Стокгольмском Дворе, приказала мне проводить вас, так же как и м-ль де Сувини, в свой замок.
За стеной деревьев на склоне холма виднелся замок, довольно привлекательный с виду: кружево башен и кружево галерей с навесными бойницами опоясывали его.
— Но каково имя этой особы, которая так любезно вспомнила обо мне? — спросила м-ль де Парделан.
— Моя госпожа не хочет вовсе называть себя, прежде чем распахнет вам свои объятия, — ответил оруженосец.
— Ну что ж! Мы мчимся в объятия! — обрадовалась Диана.
Адриен хотела её удержать. Кто знает, что это за таинственная особа, не пожелавшая назвать себя? Благоразумно ли было наносить ей визит? Ведь они находились в Германии, а это страна Жана де Верта.
— Ах, тебе всюду видится Жан де Верт! — сказала Диана.
— Конечно! Я едва не стала его женой!
— Ну, а коли теперь ты невеста господина графа де ла Герш, будь же посмелее!
И Диана пустила свою лошадь, последовав
— Неблагодарная! Так вы меня совсем не узнаете? спросила баронесса д`Игомер.
Адриен слегка смутилась, но тотчас белокурая Текла протянула ей руку.
— А вы не обнимите меня? — спросила она.
У неё были голубые глаза; её розовые губки расплылись в улыбке.
— Господи! Как я счастлива снова видеть вас! — сказала она, и слезы появились в её глазах. — Это единственный счастливый миг, которым я наслаждаюсь, за долгое время. Ах, Швеция доставляла мне счастье!.. Счастье!.. Увы, я больше не верю в него, но я знала его в Сант-Весте!
Диана и Адриен последовали за баронессой в великолепную залу, где сияли огни сотни свеч.
— Я хочу, чтобы вы увезли хорошие воспоминания о моем домишке, — сказала она, обхватив за талии своих подруг и увлекая их к изысканно накрытому столу.
— Конечно, это не то же, что гостеприимство господина де Парделана, но — бедной затворницы, сделавшей все возможное…
Затворницу обслуживали десять лакеев, а еду подавали в плоских тарелках. Слезы, влажные следы которых остались на её щеках, делали её ещё более прелестной. Диана, уже покоренная её вниманием, и Адриен, смягчившаяся сердцем, спрашивали у неё причину этого уединения, на которое она себя обрекла. Почему она сразу исчезла? Почему, уехав из Сент-Веста, она покинула Швецию? Почему ничего не знали о её печалях? Какое несчастье сразило ее?
М-ль д`Игомер ласково взяла обеих за руки.
— Я была поражена в самое сердце, — сказала она. — Я считала себя любимой, так же как любила сама… Но достаточно было часа, чтобы я познала самое страшное отчаяние… Однажды я расскажу вам все. Но моя рана ещё кровоточит… пощадите меня. Я хотела даже уйти из жизни, живой закопать себя в могилу…
Старый и немощный дядя позвал меня к себе; он страдал, я плакала, и это он заставил меня воспрянуть духом, вернул меня к жизни. Мое присутствие, казалось, утешало его… Но оставим эти печальные воспоминания: расскажите о себе о своих планах. Я случайно узнала о вашем приезде, о том, что вы будете по соседству со мной. Куда вы направляетесь? Но, как бы далеко вы не поехали, знайте, вы принадлежите мне; вы отдадите мне несколько дней, не так ли?
Все это было сказано с простодушным видом, ласковым голосом и с улыбкой, со слезами на глазах и затуманенным взором, который придавал Текле трогательную пленительность. Если у Адриен ещё и было какое-то подозрение, то искренность признания баронессы, её меланхолия, полностью его развеяла.
— Мы едем в Берлин, — ответила Диана.
— А что вам делать в Берлине?
— Присоединиться к королеве, которая теперь у курфюрста, своего отца.
Г-жа д`Игомер сложила руки.
— Вас посылают в Берлин, чтобы присоединиться к принцессе Элеоноре? — спросила она. — Но вот уже две недели как её там нет!