Добравшись до горы
Шрифт:
Кто эти двое и что они должны совершить, узнать мудрому Рудгеру так и не удалось, но когда Прклятые Силы, не к ночи будь они помянуты, требовали от королевства очередную жертву, он всегда старался подобрать для нее самых лучших, хотя всякий раз его сердце стискивала ледяная боль отчаяния. Когда настанет час и Светлые Силы потребуют от волшебника Рудгера отчета за всю его прожитую жизнь, он не будет знать, что сказать. Перевесят ли все его добрые дела на Весах Справедливого Воздаяния десяток загубленных юных жизней? Верховный старейшина не мог ответить на этот вопрос. Как и никто другой.
Сегодня чистая принцесса спросила его, в силах ли она помочь возрождению целебного источника. Он уклонился от прямого ответа, сославшись на то, что должен посоветоваться со звездами. Солгал старый Рудгер. Не было нужды в составлении гороскопа, чтобы произнести: «Да!» Только как он скажет это, наперед зная, что ответит ему будущая королева? И как он посмотрит потом в глаза ее отцу, да достигнет он Блаженного Брега, придворным и всему народу? Ведь навсегда проклянут имя старого, выжившего из ума волшебника. И будут совершенно правы. Тому, кто решится предложить будущей властительнице такое, нельзя будет носить звание не только верховного старейшины, но даже и деревенского знахаря. И все же, понимая это, Рудгер должен будет сказать чистой принцессе правду.
Тихий шорох раздался за спиной старого волшебника. Он знал, что это означает – кто-то воспользовался потайным ходом, чтобы пройти в его покои, – и потому не обернулся. Легкие шаги прозвучали как набат. Рудгер вздрогнул и втянул голову в плечи. Ему не удалось отсрочить неприятный разговор. Сама судьба пришла по его душу. Судьба, облаченная в простое платье с богатой вышивкой. Судьба, которая потребует от него прямого ответа. И он его даст, даже если будет обречен за него на вечные муки. Вздохнув, волшебник поднялся со своего кресла и низко поклонился вошедшей.
– Я счастлив снова видеть вас, чистая принцесса! – произнес он.
– Надеюсь, дорогой волшебник! – откликнулась будущая королева. – Я пришла для того, чтобы узнать, что сказали звезды.
– Я не обращался к ним, моя госпожа.
– Не успели? Я поторопилась?
– К звездам обращаются ночью, чистая принцесса.
– Да? А я думала, волшебники могут общаться со звездами даже днем.
Старый волшебник испытал искушение сослаться на невозможность составления гороскопа при свете солнца, но зачем громоздить ложь, оттягивая неизбежное?
– Дело не в этом, моя госпожа, – снова заговорил верховный старейшина. – Простите меня, я немного покривил душой, когда сказал, что должен посоветоваться со звездами.
– Я почувствовала это, – кивнула она, – поэтому и пришла. Скажите прямо, дорогой волшебник, я чем-то больна?
– Светлые Силы хранят вас, чистая принцесса! – с искренней радостью отозвался Рудгер. – Вы совершенно здоровы.
– Тогда почему вы не ответили прямо на мой вопрос, могу ли я что-нибудь сделать для возрождения целебного источника?
– Именно потому, что только вы и можете его спасти…
– Ничего не понимаю! – воскликнула будущая королева. – Если все зависит только от меня, я готова отдать за это даже свою кровь! Всю, до капли!
– Увы, моя госпожа! – едва не плача, проговорил верховный старейшина. – То, что вам предстоит, гораздо хуже любого кровопускания.
– Немедленно выкладывайте все по порядку! – потребовала принцесса.
Фрау Берг не знала, радоваться ей или огорчаться. Раньше сын целыми днями пропадал в лесу, а теперь торчит в мастерской своего покойного отца, что-то там пилит, строгает, сверлит. При этом вид у него рассеянный и печальный. Что-то случилось с ним вчера. Вернулся Клаус поздно, чем-то взбудораженный. Наскоро проглотил ужин, который заботливо приготовили две старые женщины, и сразу поднялся в свою каморку под крышей. Поднялся он спозаранку и сразу удивил матушку, против своего обыкновения согласившись позавтракать дома. Еще более он удивил ее, когда сказал, что сегодня не пойдет рубить лес.
После этих слов Клаус немедленно удалился в мастерскую и принялся за свою таинственную работу. Фрау Берг и фрау Ритц принялись хлопотать по хозяйству. Время от времени они украдкой заглядывали в мастерскую, но видели лишь склонившегося над верстаком юношу и кучку золотистой стружки на полу. Покачивая сединами, аккуратно собранными под накрахмаленные чепцы, обе старушки возвращались на кухню и продолжали заниматься своими делами, удовольствия ради обмениваясь малозначительными замечаниями, принятыми в общении старых подружек.
– Не пора ли Клаусу подумать о женитьбе? – спросила фрау Ритц.
– Ох, пора! – вздохнула фрау Берг. – Я твержу ему об этом целый год…
– И что же он отвечает вам?
– Говорит, что пока не встретил такой девушки, ради которой он бы пошел на край света.
– Светлые Силы! – ахнула фрау Ритц. – Зачем же ему отправляться за невестою так далеко?
– Вот и я говорю… – вздохнула фрау Берг. – Зачем искать невесту на краю света, когда вокруг полным-полно красивых и работящих девушек? Взять хотя бы Аннет, дочь кожевенника Иоганнсона. Уж такая милая и приветливая! И швея, каких свет не видывал. Или хотя бы хохотушка Маргарет, младшенькая у Миллеров. Веселая и трудолюбивая. Какие цветы она выращивает по весне! Просто загляденье!
– Уж не влюблен ли он тайно в какую-нибудь эльфийку? – понизив голос до шепота, спросила фрау Ритц.
– Силы Светлые сохрани! – молитвенно проговорила ее собеседница. – Не подумайте, что я держусь старых предрассудков, фрау Ритц, но браки между эльфами и людьми не приносят счастья. Ведь эльфы живут гораздо дольше нас.
– Вы правы, фрау Берг, – согласилась ее подруга. – Хотя следует признать, что эльфийские девушки – превосходные золотошвейки, а уж поют так, что сердце щемит от тоски.
– И все же ни одна из них не пара моему Клаусу! – отрезала хозяйка дома. – Вот увидите, фрау Ритц, я подыщу ему достойную партию.
– Сейчас не те времена, дорогая подруга, – напомнила та. – Это когда мы с вами выходили замуж, женихов нам подыскивали родители, а нынешняя молодежь сама выбирает себе спутников жизни.
– Это потому что мы искали не счастья, а опоры, – гордо произнесла фрау Берг. – Муж должен быть добрым и работящим, а жена – заботливой и хозяйственной.
– Мой Ганс и был таким мужем, – всхлипнув, проговорила фрау Ритц. – А я старалась быть ему хорошей женой…