Добрая история
Шрифт:
— Оригинально, — произнес Алтай, разглядывая и в самом деле парящий особняк.
— На самом деле, он опирается на колонны, а те скрыты заклинаниями невидимости, но не говорите, что я вам это рассказала. Обычно все поражаются и долго ахают, от того, что дом летает.
Алтай едва заметно шевельнул плечами, словно собирался пожать ими. Тимур же ощутил некоторое разочарование, вопреки только что промелькнувшим мыслям о бездарной растрате магии. Словно, если бы особняк парил по-настоящему, то это что-то поменяло
Двери распахнулись и наружу словно бы выплыла девушка, ошеломительной красоты. Причем буквально, Тимура словно ошеломило, он ощутил, что не может оторвать от нее взгляда. Загадка «плавания», разумеется объяснялась тем, что ноги красавицы полностью скрывало длинное платье, при этом оставлявшее открытыми руки и плечи.
Но в глубине души Тимур был уверен, что ноги у нее прямые и красивые, такие же ошеломительные.
— Нидейса! — мелодичным голосом пропела красавица. — Как ты расцвела!
— Да и ты, Алатейса, тоже не сидела взаперти, — пропела Нидейса в ответ.
Лицо Алатейсы, плечи и руки покрывал легкий загар, придававший ей красоты. Грудь, плечи, лицо, талия, прическа, все в ней было безукоризненно, и Тимур смог вырваться из ступора только мыслью, что Нидейса сейчас устроит сцену ревности.
Но та, как ни странно, ничего не сказала, хотя и заметила обалделый вид Тимура. Только слегка ухмыльнулась, когда представляла Тимура и остальных Алатейсе, да потом неожиданно прошептала ему в ухо:
— Она на всех так действует, не робей.
— Похоже, что не на всех, — пробормотал Тимур, указывая взглядом на Алтая.
— Идеальный телохранитель, — хмыкнула Нидейса, — не отвлекся даже на идеальную красавицу.
С этим они и зашли внутрь, где Тимур увидел примерно то же, что и в их особняке. Куча лестниц, коридоров, залов, комнат, почти невидимые предупредительные слуги, разные картины и статуи, ковры, мягкая, ненавязчивая роскошь, которой не надо выпячивать себя.
— Я слышала, что ты ездила на острова, — заметила Алатейса, чуть оборачиваясь.
— Ездила! — фыркнула Нидейса. — Да я там жила!
— Ого!
Взгляд хозяйки дома пробежался по всем, снова остановившись на Тимуре, и у того неожиданно сладко заныло в груди. Он сосредоточился и исполнил формулу ментального щита, очистки сознания, но не помогло. И это не было даже похотью, может даже наоборот. Никаких плотских позывов, просто любование идеальной красотой, и восторг, что эта красавица обратила на него внимание.
Они прошли в какой-то зал, где уже был накрыт столик для чаепития.
— Расскажешь? — спросила Алатейса.
— Секретно, — многозначительно изрекла Нидейса.
— Тогда, может, твои спутники расскажут? Если не ошибаюсь, вы все познакомились там, на островах, а значит, вы все ветераны, опаленные битвами.
— Почему? — вырвалось у Тимура.
— А кого еще бы приставили
— Нет, я недавно получил мастера и то, скорее авансом, — не удержался Тимур.
— А я вообще не маг, — добавил Алтай.
Карие глаза Алатейсы слегка расширились, рот округлился, а лицо приняло слегка растерянное выражение, от чего она стала еще прекраснее. Затем в ее голову пришла новая мысль, и она еще сильнее раскрыла глаза, воскликнула.
— Так ты решила последовать моему совету! Молодец! — и, не давая Нидейсе что-то объяснить, повернулась к Варлее. — Я всегда считала, что надо все силы бросить на фронт! Чтобы каждый побывал там, а еще лучше, приехать туда всей Империей, чтобы все, кто может колдовать, приехали туда и утопили врагов в магии!
Тут она остановилась, поднесла согнутый палец к губам, издала короткий смешок.
— Конечно, слышать это, находясь в тылу… вы можете подумать, что я ханжа и лицемерка, но я тренируюсь в магии! И с мечом упражняюсь каждый день! Изучаю первую помощь и эту, как ее, технику Альянса, во! Чтобы знать, где у нее слабые места! Как только получу подмастерья, сразу отправлюсь на фронт!
Тимур чуть скосил глаза на Алтая, тот лишь слегка качнул головой, мол, не боец. Жаль было, если такая красота поедет на фронт и сгинет. Или разочаруется в своих взглядах и неожиданно озлобится, станет стервой.
— Понимаете, — заговорил Тимур и остановился.
Как объяснить то, что творилось на островах, тому, кто там не бывал? Высадки на острова, когда ты мчишься мишенью и ощущаешь всей кожей, как в тебя целятся из-за каждого куста? Когда всей защиты — только твой щит, и тот легко может уступить хорошему выстрелу? Когда рядом хрипит товарищ, пытаясь запихать внутрь кишки пополам с песком, а ты не можешь отвлечься, потому что из моря волной лезут биоты? Когда вы сидите в осаде и жрете собственные башмаки, потому что больше нечего?
И поэтому Тимур заговорил о другом.
— Даже если все подмастерья Империи приедут на фронт, это ничего не решит, — сказал он. — Боевой линкор Альянса выкосит их всех, а они даже не поцарапают ему броню.
— Вы хотите сказать, что на фронтах не нужны маги? — возмутилась Алатейса, и Тимура опять обуяли смешанные чувства.
С одной стороны, возмущение такой идеальной красавицы неприятно что-то царапало внутри, словно он ее обидел, а с другой стороны эта обида и возмущение вносили свежую струю после общения с Нидейсой. Наконец-то на Тимура не смотрели со слепым обожанием, не соглашались почти со всем подряд или не начинали мягких объяснений издалека.