Добрая Старая Англия
Шрифт:
Комментируя эту историю в 1752 году, хирург Антуан Луи усомнился в том, что монах действительно посчитал девицу мертвой. Наверняка во время секса она пошевелилась. Ведь иначе она не смогла бы зачать!
Да-да, именно так. Дело в том, что в 18м веке по-прежнему бытовало мнение, что для зачатия необходим оргазм у обоих партнеров. Еще древние греки настаивали на этом. И Аристотель, и Гален считали, что и женское, и мужское тело это, фактически, один и тот же организм, только у женщин половые органы вывернуты наизнанку и находятся внутри, а не снаружи. Матку сравнивали с пенисом, яичники – с тестикулами. И мужской, и женский организм производят сперму, только женская сперма слабее мужской. Для зачатия требуется жар в гениталиях, который и вызывает сперма. Причем лучше, если у мужчины короткий половой член, тогда сперма
Такое отношение к оргазму было просто замечательным, хотя и в корне неверным, но и у этой медали была обратная сторона, которую можно заметить и в истории с беременной псевдопокойницей. Ведь если женщина забеременела после изнасилования, то никого насилия и не было! Ну разве ж это насилие, если у нее случился оргазм? А иначе не забеременеешь. Ситуация изменилась во времена Просвещения, когда ученые уже гораздо лучше изучили человеческий организм. В принципе, и прежде необходимость оргазма для зачатия ставили под вопрос. Об этом, помимо всего прочего, свидетельствует фольклор – например, итальянский вариант сказки о Спящей Красавице, в котором принц просто насилует спящую принцессу, а через 9 месяцев, так и не проснувшись, она рожает ребенка. В 1836 году доктор Мишель Риан вернулся к истории о монахе-некрофиле, утверждая, что женщина запросто может зачать в бессознательном состоянии, следовательно, удовольствие ей вообще не требуется. Прежде считалось, что женщины получают от секса гораздо большее наслаждение, чем мужчины (вспомнить хотя бы прорицателя Тиресия, которого за это утверждение Гера наказала слепотой). Теперь же, когда стало понятно, что зачатие, главная женская функция, может происходить и без оргазма, он оказался лишним, бессмысленным, бесцельным. А идеализация женщины, "домашнего ангела," в 19м веке лишь укрепила страх перед мастурбацией. Разве может женщина, милое и неискушенное существо, трогать у себя такие органы, название которых она даже не знает! А уж если это невинная девочка, то и вовсе дело дрянь.
Онанизм среди детей, как девочек, так и мальчиков, сеял панику в обществе. Викторианцы уже не считали детей сосудами греха, из которых нужно выколачивать злонравие, но существами невинными, близкими к природе, к феям, к волшебству. Их сексуальность отрицалась, поэтому онанизм для многих врачей становился камнем преткновения. Разве может невинный ребенок сознательно доставлять себе эротическое удовольствие? Что-то не сходится.
Возможно, удовольствием никак не связано с сексом – например, у ребенка глисты, или воспаление половых органов, или же слишком тесное нижнее белье, поэтому ему и приходится чесать у себя там. Какие еще могут быть варианты? Что если ребенок делает это бессознательно? Да, точно! Его наверняка кто-то подучил, например, нянька или же одноклассники. В таком случае, беднягу достаточно изолировать от дурного влияния и все придет в норму. Или это уже не невинный ребенок, а развращенное чудовище, одержимое призраками, как дети из "Поворота Винта" Генри Джеймса. А если не чудовище, то маленький страдалец, жертва недосмотра взрослых. Именно такое описание онанистов и приводит Достоевский в "Дневнике Писателя":
"Всякая мать и всякий отец знают, например, об одной ужасной детской физической привычке, начинающейся у иных несчастных детей чуть ли еще не с десятилетнего возраста и, при недосмотре за ними, могущей переродить их иногда в идиотов, в дряблых, хилых стариков еще в юношестве."
Привычка, которая преждевременно старит детей, преподносится как противоестественная. Причем вина в этом случае лежит на родителях, которые оставляют отпрысков без присмотра. Точно так же Куприн в "Яме" утверждает, что мальчики в пансионах занимаются онанизмом и гомосексуализмом от недостатка родительской любви, а исцелить их могут упражнения на свежем воздухе.
Так или иначе, но онанизм среди всех полов или возрастов во второй половине 19го века считался ужасной болезнью, которая затрагивает как духовную сферу, так и физическую. На последней антимастурбационные статьи делали упор. Причем ужасы не ограничивались волосатыми ладонями. Итак, согласно этим утверждениям, онаниста можно вычислить – и тут же перейти на другую сторону дороги – по следующим признакам:
Поведение: в обществе дам онанист нервничает, смущается и торопится поскорее покинуть их компанию (понятно, зачем). Предпочитает одиночество.
Лицо: бледная кожа с желтым оттенком; прыщи по всему лицу, особенно на лбу; тусклые, запавшие глаза; темные круги под глазами; расширенные зрачки; обеспокоенный и смущенный взгляд.
Тело: конечности ослаблены; дрожь в руках и ногах; головные боли и головокружения; боли в спине, животе и шее; проблемы с пищеварением, запоры перемежаются с поносом.
Половые органы: их состояние просто ужасно. Член уменьшается в размере и провисает; отсутствие эрекции и импотенция; воспаление и постоянная боль в половых органах; непроизвольное семяизвержение, и прочая, и прочая.
Психологическое состояние: заикание; речевые процессы замедлены; потеря памяти; часто бредит наяву; потеря аппетита; постоянные эротические фантазии; возможна эпилепсия или сумасшествие.
Безумие как следствие онанизма неоднократно подчеркивается в подобных пособиях. Причем не все онанисты предпочитали умирать, мирно растянувшись на гнилой соломе, как часовщик из книги The Silent Friend 1847 года. Иные покидали сей грешный мир со скандалом. В рекламной брошюре 1885 года Manhood Perfectly Restored, написанной французским врачом Жаном Сивиалем, рассказывается про американского люмпена Джеймса МакК., который в припадке ярости начал крушить все вокруг. Прямо с улицы его увезли в нью-йоркский полицейский участок, а оттуда в больницу. Врачи пришли к выводу, что он страдал от мании, которая внезапно сменялась приступами меланхолии и попытками самоубийства. Так его "плющило" конечно же от онанизма, которым он очень интенсивно занимался и в больнице, не взирая на окружающих. Даже когда его разбил паралич, он продолжал злобствовать, пока ко всеобщему облегчению не скончался на больничной койке.
Надо заметить, что не все борцы за нравственность считали, что онанизм приводит к безумию. Некоторые утверждали, что, наоборот, безумие приводит к онанизму, так что неудивительно, что он так распространен среди истеричек. Час от часу не легче. Или пациент скоро сойдет с ума, или уже сошел.
Наслушавшись этих страшилок, можно пойти на все что угодно, лишь бы избежать столько бесславной и мучительной смерти. К счастью, авторы этих книг были людьми не только высокоморальными, но и заботливыми, поэтому своим читателям предлагали разнообразные способы исцеления. Причем способы варьировались от более-менее терпимых до совсем уж негуманных.
Перед тем, как приступить к лечению, онанист должен был дать себе зарок, что раз и навсегда покончит с этим ужасным преступлением, с этим отвратительным грехом, мерзким пред Богом и людьми. Пациентам следовало избегать дурной компании, зато проводить побольше времени в обществе хороших людей. Одним из ужасов мастурбации было именно одиночество, тот факт, что этим занимаются в уединении. А вот нечего отрываться от коллектива! Под запрет попадали и любовные романы, разжигающие противоестественные страсти. Интересно, что антимастурбационные трактаты изобиловали столь смачными описаниями этого процесса, что сами по себе могли не только страсти распалить, но и научить пациентов новым способам онанизма. Ну очень полезное чтиво.
Доктора так же подчеркивали необходимость диеты и правильного режима. Спать онанисты должны были на жестком матрасе – в некоторых случаях на полу, – вставать пораньше и выполнять гимнастические упражнения, чем чаще, тем лучше. Мясо разрешалось не чаще одного раза в день, а вот сытные ужины, после которых людей тянет на всяческие непотребства, были под запретом. Так же следовало избегать чрезмерного употребления алкоголя (причем 2 – 3 стакана портвейна за обедом чрезмерным употреблением не считались).