Добрая земля за Иорданом
Шрифт:
На основании этой информации можно сформулировать основные «архитипические» детали и подробности египетского мифа о сотворении вселенной: персонификация «творца», создание богов и людей из подручного материала или из самого «творца», естественное перетекание времени из «до» в «после».
Еще более впечатляют своей образной силой космогонические мифы Месопотамии.
«Когда-то небеса и земля были слиты… Были они как одна гора в пространстве, заполненном вечными водами дочери океана Намму, праматери всего сущего. Произвела она из себя Ану и Ки (верх и низ – небо и землю), сына и дочь, и поселила их раздельно… И свела их Намму, соединила как мужа и жену. И родила Ки владыку Энлиля (воздух, ветер), наполнившего все своим могучим дыханием жизни… Разорвали Ану и Энлиль гору. Поднял вершину Ану вверх, а Энлиль опустил плоское подножие вниз. Так появилось небо в виде свода и земля, как плоский диск с неровностями, горами и ущельями, ибо гора была разорвана, а не разрезана ножом. Ану избрал себе небо, а землю оставил сыну, и стал Энлиль носиться на ней…»
Это древнейший шумерский космогонический миф, рассказывающий о сотворении вселенной, по мнению А. Немировского, утверждает, что «первоначально все стихии, образующие мироздание, существовали в неразделенном виде, как огромная гора, плавающая в мировом океане. Развитие происходит в виде отделения и последующего соединения мужских и женских начал, результатом чего становится появление и бесконечное умножение новых богов…»
В знаменитой древней месопотамской космогонической поэме «Энума Элиш», названной так по первым словам «Когда вверху» и относящейся ко второй половине II тысячелетия до н. э., сотворение мира предстает как борьба старшего и младшего поколений богов. Согласно воззрениям аккадцев и вавилонян вселенная создавалась в два этапа.
На первом этапе, «когда вверху небеса еще не имели названия, когда твердь еще прозвища не имела, существовали лишь первородный создатель их Апсу, Мумму, мудрый его советчик, и Тиамат, всего живого праматерь. Обитали они в бездне великой, воедино смешивая свои воды».
Именно в чреве Тиамат зародились боги, олицетворяющие различные стихии, в то числе и мудрый Эа, унаследовавший от чудовищного Апсу владычество над подземными водами.
Вообще-то, как представляется, «Энума Элиш» не столько космогоническая поэма, сколько идеологический текст, призванный обосновать возвеличение бога Мардука, ставшего во главе вавилонского пантеона. Именно он возглавил активное противостояние богов первобытному хаосу в лице чудовищной Тиамат и ее окружения. Итоги состоявшегося сражения легли в основу представлений об упорядочении мироздании.
«Рассек он туловище Тиамат пополам, словно устрицу. Половину, что выше была, поднял он наверх и прикрыл ею верхние воды, словно стеной. В этой стене, которой он имя дал «небеса», пробил он ворота и стражей поставил, чтобы они по его повелению дожди град и снег выпускали. Из нижней половины могучего тела Мардук создал землю и закрыл ею нижние воды… На голову Тиамат навалил он гору, чтобы воды не растекались по поверхности земли, а сохранялись, из глаз извлек великие реки Тигр и Евфрат…»
Великолепный поэтический текст, зафиксированный на семи табличках, позволяет читателю судить сколь далеко все эти страсти-мордасти в космогонических сказках египтян, шумеров, вавилонян отстоят от воззрений, рассказанных Моисеем в Бытии. В то же время нельзя не заметить и взаимосвязи некоторых деталей, и это естественно, поскольку израильтяне и их предки жили на Древнем Востоке не в безвоздушном пространстве.
По мнению Александра Немировского, «картина космоса в Ветхом Завете близка к древневавилонской, но не совпадает с ней». Так, например: «У вавилонян было несколько небес (три, семь), предназначенных для обитания множества богов. Единственному Богу Ветхого Завета соответствует одно небо. Но в различных частях священной книги иудаизма и христианства встречается выражение «небо небес», являющееся пережитком более древних представлений… Да и само древнееврейское слово «небо» имеет форму множественного числа (небеса)» – т. е. «шамаим».
А. Немировский полагает, что ивритское слово «техом» – «бездна» через арабское «тихамат» – «хаос» восходит к аккадскому «Тиамат» – «имени богини первоначального хаоса-океана, существовавшего до сотворения мира как его материал». Ученый указывает также на то, что об отделении дня от ночи с помощью небесных светил задолго до Бытия повествуют легенды о вавилонском боге Мардуке. Он цитирует: «Наннара (Луну) он светить заставил, ночь ему вверил, он поставил его украшением ночи, чтобы дни обозначать». «И у других народов, – продолжает ученый, – изменение фаз Луны и положения солнца использовались для измерения времени».
Игорь Тантлевский на основании анализа первых стихов Бытия, заключает что, возможно, Бог «лишь упорядочил существовавшую до сих пор материю». Он полагает, что «прояснить проблему позволяет допущение, согласно которому еврейское «небо и земля» в стихе I является калькой с шумеро-аккадского понятия «ан-ки», букв. «небо-земля», служившего для обозначения всей Вселенной» [10] . «В древнемесопотамском эпосе творения “Энума элиш”, например, – пишет он – бог Мардук нарекается другими богами именем lugal-dimmer-an-ki-a – «царь богов неба-и-земли», т. е. “царь Вселенной”».
10
Тантлевский И. Р. Введение в Пятикнижие, стр. 84
Исследователь указывает, что понятие «небо-и-земля» в значении «вселенная» встречается не только в Бытии, но и в других книгах Библии. Ученый считает, что в этом нет ничего невероятного, – космогонические параллели с мифологией Месопотамии он считает вполне корректными. Ведь там родились и жили предки Авраама, да и он сам тоже, тесные связи с Междуречьем поддерживали Ицхак и Иаков. В сиро-палестинском регионе шумерский, а затем и аккадский языки были широко распространены, не только как языки официальной документации, но также художественной и научной литературы.
Однако И. Тантлевский признает, что в Бытии, в отличие от современных ему космогонических систем, «Господь сначала сотворил Вселенную, элементы которой находились в хаотическом состоянии, а затем занялся ее упорядочением, структурированием и оформлением».
В самом деле, самые передовые и разработанные космогонические теории Древнего Востока в значительной мере отличались от библейского креационизма, т. е. идеи сотворения мира из ничего. В древних мифологиях боги всегда возникают из вечного первозданного хаоса и затем наводят в нем порядок. И только в Бытии Бог создает хаос из ничего, а затем упорядочивает его. Такая последовательность вполне соответствует современным теориям происхождения вселенной.
Стоит отметить, что подобные воззрения можно встретить не только в Пятикнижии, но и в других книгах Библии, например в Книге Иова или Книге пророка Исайи. А в канонической у христиан Второй Книге Маккавеев (7;28) прямо говорится: «Посмотри на небо и землю и, видя все, что на них, познай, что все сотворил Бог из ничего…»
Интересно, что идея творения мироздания из ничего была абсолютно неприемлема в популярных доктринах античных философов, утверждавших, что «сущее не возникло и не подвержено гибели, что оно закончено в себе, однородно, неподвижно и не имеет конца» [11] . Похоже, не правда ли, на то, чему нас учили в школе две тысячи лет спустя после Платона и Аполлодора. Но сегодня концепция Библии о том, что у вселенной все-таки было «начало» находит подтверждение в исследованиях современных ученых.
11
Там же, стр. 88