Добро пожаловать в Детройт
Шрифт:
— Ближе к делу, Рих. У меня нет желания слушать твои оправдания.
— Да ты просто эталонная стерва, детка! Если бы я не знал, о чем ты, поверил бы, что ты настоящая корпоратка.
— Рих?.. — она чуть надавливает голосом, глядя в отражение в зеркале, потом все же выбрав какой-то крем для рук, начинает его намазывать, все также не выключая льющуюся воду.
— Понял-понял. Короче, самым простым вариантом будет, если ты используешь внутреннюю систему отеля как-то так, чтобы она зафиксировала твой запрос. Ты жратву уже заказала?
— Нет.
— Давай её... А нет. Как потом объяснить,
Лара, выключив воду и втирая крем в руки, проходит через номер, задерживается у стола, где стоит уже открытая бутылка с шампанским, перекладывает комм под другое ухо и берет бутылку. Едва заметное разжимание пальцев, неловкий жест плечом, словно комм выскальзывает из-под уха и бутылка, сопровождаемая расстроенным «Вот черт!» падает на шикарный молочно-белый ковер. Едва-едва воткнутая в горлышко пробка, естественно, вылетает и игристый напиток с пеной выплескивается на пол.
— Если с наемничеством не выгорит, давай записывать вирт-фильмы...
— Рих, заткнись и подожди немного. Черт, — Лара раздраженно смотрит на бутылку, перешагивает через впитывающуюся в ковер лужу и, подойдя к небольшой глянцевой панели на стене возле электрического камина, активирует её. В пару тычков заказывая «срочную уборку в номере», Лара недовольно бормочет про слишком жирный крем, слишком неудобную бутылку и идиота-шефа, который не может подписать командировочные листы, когда полагается, из-за чего ей приходится пользоваться чужим благородством.
— Супер, сейчас я отключусь.
— Как ты мне надоел! — Лара, перехватывая коммуникатор пальцами, демонстративно тыкает в сброс звонка и кидает устройство на диван, отходя к панорамному окну. Через пять минут по пентхаусу разносится мягкий, двухтоновый сигнал и наемница, подойдя к двери, распахивает её. Игнорируя вежливое приветствие персонала, она отворачивается и, проходя к столу, требовательно указывает ладонью на все там же валяющуюся бутылку и пятно, после чего усаживается на диван, и роется в коммуникаторе, старательно делая вид, что не обращает на убирающуюся девушку никакого внимания.
Уборка пятна занимает около десяти минут, после чего, принеся извинения за неудобства, персонал покидает пентхаус, закрывая за собой дверь самостоятельно. Еще через пять минут у Лары снова звонит комм.
— А ты сегодня в новом образе? Даже не знаю...
— Рих, ты меня достал! Еще слово, и я!.. — демонстративно рычит в комм Лара.
— Понял-понял, так... Разберемся с камерами. Надо записать побольше твоих движений. Следи, чтобы волосы закрывали твое лицо с одной стороны.
Лара, вздохнув, ерошит волосы и наклоняет голову вперед.
— Да, супер. Теперь вставай. Ходи по номеру, произвольно трогай предметы или останавливайся и смотри на них. Произвольно говори какую-нибудь корпоратскую чепуху, только коротко.
Вставая, она одергивает халат, подходит к бару и открыв его, смотрит внутрь.
— Слушай, это твоя работа, почему ты постоянно ко мне с этим обращаешься?
Вытащив бутылку вина, Лара несколько секунд её рассматривает, потом оглядывается на висящие на стене часы.
— Нет.
Убирает бутылку в бар. Идет мимо, проводя пальцем по полке с каким-то абстрактными миниатюрами.
— Допустим, и?
Присаживается в кресло, чтобы вскочить с него через пару мгновений.
— Да ты совсем охуел?!
Глубоко вздыхает, разжимает сжатую в кулак правую руку, запускает пальцы в волосы.
— О, я еще спокойна...
Наконец, спустя примерно десять минут такого спектакля довольный паук говорит, что здесь материала достаточно.
— Зайди в ванную.
Она идет в ванную.
— Сними халат и повесь его на крючок у входа. Ага. Теперь дойди до зеркала. Покрутись перед ним, словно рассматриваешь себя.
— Ты уверен, что действительно стоит это делать?
— Да-да, конечно, уверен, все должно быть достоверно! Ага, теперь снимай лифчик...
Лара, делает задумчивое лицо и тянется пальцами к застежке, но потом хмурится и останавливает движение.
— Ей-ей!
— Я вернусь, и мы серьезно поговорим об этом, — обещает она, снова накидывая на себя халат и выходя из ванной.
— Да чего ты, ну просто сиськи зачет... Так, ладно. Все, можешь прекращать. Я запустил генерацию произвольного материала, так что теперь камеры видят и слышат только то, как ты бродишь по номеру и брюзжишь, как настоящий корпорат. Где ты этому научилась?
— На банкетах «Такеда», — вздыхает Лара.
— Сочувствую. Итак, что там с окнами?
— Заблокированы через внутреннюю систему номера. Я могла бы их открыть сама, но мне-то нужно, чтобы это действие не было зафиксировано системой.
— Понял. Та-ак, давай посмотрим... Какое окно тебе нужно открыть? Подойди к нему, я же тебя вижу.
Лара быстрым шагом поднимается на подиум, осматривает окна, через тактический прицел в глазу выверяя лучший угол. Потом указывает пальцем на самое подходящее.
— Это.
— Принято. Сейчас поколдую... Ты пока займись там, чем-нибудь, что тебе надо сделать? Короче, не мешай.
«А то я тебе очень мешаю, ну-ну. Выпендрежник.»
Лара, включив комм на громкую связь, кладет его в карман халата. После чего забирает кофр с дивана, приносит его на подиум и садится на пол, между окном и кроватью. Пока Дитрих, тихонько напевая какой-то мотив, копается с окном, наемница раскрывает кофр и приступает к осмотру и подготовке своего оружия.
Если Хизео использовал классические медитации и дыхательную гимнастику, Ариса пробирающие до нутра биты и гипнотическое сочетание света и тени, то Лара точно знала, что её личным методом погружения в полутрансовое состояние был уход за оружием. Медленно, бережно, тщательно, она проверяла каждую подвижную деталь. Где необходимо – любовно проходилась пропитанной в смазке тряпкой, тут же затирая излишки чистой ветошью. Придирчиво оценила ход бойка, прошлась специальной щеточкой за спусковым крючком и у его основания. Используя давным-давно нарезанные кусочки идеально белой бумаги, осмотрела ствол из хромомолибденового сплава на просвет, и не найдя ни единого намека на какой-либо дефект, даже на его зачатки, тщательно нанесла графитовую смазку в патронник. Убрала все аксессуары в кофр, ласково провела рукой по прикладу и потянулась, испытывая глубочайшее внутреннее умиротворение.