Добро пожаловать в Мир Юрского Периода! Часть 2
Шрифт:
– Здравствуй, Лена, – вошел мужчина в квартиру, закрывая дверь. – Накормишь? Прости за наглость, но не ел пару суток.
– Ох! Конечно! – взмахнула руками Лена. – Разувайся и мой руки. Ничего, что вчерашнее?
– Ничуть, я сейчас готов даже на сырой кусок мяса позариться.
– Сырого не обещаю, зато жареную картошку с фаршированной птицей – названия вашего не помню – организую быстро.
На кухне Лена быстро накрывала на стол, подогревая горячее и нарезая, накладывая то, что можно подать холодным. Дойл не заставил себя долго ждать, быстро помыл руки, привел себя в порядок,
Не сразу Лена обратила внимание, что за ней пристально наблюдают, а точнее за голыми ногами и грудью. Взгляд мужчины плавно скользил по фигуре девушки, с удовольствием замечая и гладкость кожи, и подрагивающую при движении плоть. Она-то совершенно забыла, в каком виде! Даже не умывалась еще! А Дойл… Ой! Как стыдно! Она едва не выронила из рук тарелку, которую ставила перед диносаурумом.
– Ты ешь, а мне… я пойду переоденусь, умоюсь… – пролепетала Лена, собираясь сбежать, да побыстрее.
Не дали.
Сильная рука легла на талию девушки, чуть погладила, спустившись к бедру, сжав – не сильно, но так обжигающе-горячо. Лена с ужасом ощутила, как внизу живота запульсировало, а соски затвердели, явственно проступив под тонкой тканью майки. Ноздри Дойла чуть раздулись, вдохнув уловимый только ему аромат, сиреневая радужка практически слилась с чернотой «белка». Диносаурумы ведь легко чувствуют возбуждение… Звери. Хищники.
– Не уходи, – чуть хрипло проговорил Дойл, впрочем не делая попытки физически удержать ее, руку с талии девушки он убрал.
– Я…
– Пожалуйста. Ты невероятно красивая сейчас, невозможно оторвать взгляда.
Лене казалось, что еще немного и она утонет. В нем. В себе.
Даже под пыткой она бы не смогла сказать, почему поступила именно так, как поступила.
Она кивнула, глубоко вздохнула, отчего ткань на груди натянулась еще сильнее, приковывая к той мужской, обжигающий взгляд, и… осталась.
Это не было соблазнением или провокацией, не было чем-то пошлым или неприятным. Смущающим – однозначно. Но и непередаваемо приятным.
То, как он смотрел на нее.
То, как она сама чувствовала себя рядом с ним.
Страсть и доверие. Тепло и уют.
Вот, чем стало это утро для них обоих.
– Ты так и не сказал, зачем пришел? Неужели действительно только поесть? – мягко улыбнувшись, спросила Лена, когда первый голод оказался утолен.
– Хотел бы я приходить к тебе без причины, – подмигнул ей Дойл, вогнав в краску, – но на этот раз причина все-таки есть.
– Скалия?
– Она.
Охрана не могла пропустить проникновение посторонним в жилище одной из попаданок, и не могла не сообщить об этом Дойлу. При этом скалия относилась к вымирающим видам, находящимся под защитой Логова. Все логично.
– Похоже у тебя появился еще один квартирант?
– Похоже на то, – Лена, вздохнув, потянулась, за овощем похожим на помидор, но с более крупными семечками внутри. Вкусный, кстати. – Чую, скоро меня будут ненавидеть ваши грин-писовцы.
– Кто?
– Ну, в нашем мире это была международная экологическая организация, защитники природы и прочая.
– Ты права, кто-то будет недоволен, – Дойл так же подцепил овощ вилкой, проникнувшись тем, как аппетитно уплетала его девушка. – Но насчет скалии было дано особое распоряжение Вожака, поэтому мы предполагали, что она вновь окажется рядом с тобой, и наблюдали.
Лена невольно залюбовалась тем, как перекатывались мышцы на руках мужчины. Но тут же моргнула, решив, что не время думать о подобном, разговор-то серьезный.
– Скалия слишком сильно к тебе привязалась, поэтому увозили ее с большим опасением из Обливиона. Велась кропотливая работа по приучению ее к дикой природе, постоянно контролировались передвижения. После того, как она не сделала больше попыток вернуться к тебе, и обосновалась в Шаторских горах, зоологи выдохнули с облегчением. Но на случай возвращения скалии к тебе, было приказано не препятствовать и мгновенно докладывать мне или Вожаку.
Вот почему к Лене не ворвался местный ОМОН, когда длинная летающая киска бессовестно лезла в чужую квартиру. Она ведь гадать начала странной халатности защитников, а оказалось, что никакой халатности и не было, лишь четкое следование приказам.
– Что теперь будет?
– Что будет?.. Скалия останется с тобой. Она уже трижды возвращалась к тебе, дальнейшие выдворения ее могут спровоцировать гибель животного. Конечно, зоологи с данным фактом не смиряться так легко и придется решать спор в суде.
При этих словах Лена вздрогнула, но Дойл поспешил ее успокоить.
– Не переживай, твои интересы будут представлять наши с Глэром адвокаты, тебе даже не придется посещать судебные заседания.
– Это радует, но чего я не ожидала, так это того, что окажусь втянута в судебные тяжбы, – поморщилась Лена.
– Что тут сделаешь? – пожал он могучими плечами, и принялся собирать со стола пустую посуду. Стоп, он собрался ее… мыть? Судя по дальнейшим действиям, так оно и было. При этом Дойл и слова не позволил Пожаровой сказать против. – Скалия – бесценное животное для Земли. Придется изменить много законов и правил, чтобы позволить ей остаться рядом с тобой. Возвращать ее в лоно природы каждый раз не выйдет, она будет теперь всегда возвращаться.
В этот момент на кухню вползла та, о ком шел разговор, а следом за ней и старгар. При этом два пушистых пуфика, перебирая лапами, выпускали когти (прощай паркет!), и сканировали друг друга сверкающими взглядами. Оба старательно издавали пугающе-забавные звуки: смесь рычания и мурлыкания. Совершенно непонятно было то ли скалия со старгаром выясняли отношения, то ли делили Лену на своем кошачьем языке, то ли обговаривали условия дальнейшего совместного проживания. Хорошо, что шерсть дыбом ни у кого не стояла на загривках, никто не скалился и не спешил переходить к травмоопасным и членовредительским выяснениям отношений. Рассматривая кошек мира диносаурумов, Лена не могла не сравнить их с кошками старого мира. Дикими и хищными, которых чаще всего можно было увидеть в зоосадах, цирках или на экранах телевизоров. Разве могла она подумать, что когда-нибудь будет держать подобных хищников дома, как домашних питомцев? Никогда.