Добро пожаловать в Винтервилл

Элкс Кэрри

— Я люблю тебя, — сказала она, потянувшись к его руке в рукавице. — Я люблю тебя, Джош Гербер.

Его зубы стучали, но каким-то образом ему удалось улыбнуться.

— Я тоже тебя люблю. Так чертовски сильно. И мне казалось, что я говорил тебе не выходить.

— Я бы этого не сделала, если бы один горожанин не был настолько глуп, чтобы выйти на холод, — ей хотелось рассмеяться, потому что ее охватило облегчение. Он любил ее. И это было все, что ей нужно. В этот момент ничто другое не имело значения.

Снег. Город. Или тот

факт, что ей было так холодно, что щипало лицо.

— Это действительно мило, — сухо сказал Гейб, останавливаясь рядом с ними. — Очень романтично и все такое. Но вокруг бушует буря, и мы должны попасть в укрытие.

— У Джоша нет лыж, — заметила Холли.

— Знаю, — улыбнулся Гейб. — Хорошо, что он прошел всего полтора метра от дома.

— Полтора метра? — Джош нахмурился. — Это не может быть правдой. Я должен был пройти дальше.

— Мы объясним концепцию снежной слепоты позже, — Гейб похлопал его по руке. — Но сейчас нам нужно вернуть тебя обратно. У тебя дома есть электричество?

— Свет погас перед моим уходом.

— У тебя есть одеяла и огонь? — Гейб выглядел полным надежды.

— Да, — кивнул Джош. — И много дров.

— Тогда пойдем.

***

Норт и Гейб оставались с ними до тех пор, пока ветер не стих, и снегопад не ослабел, выглядя менее похожим на Армагеддон и более похожим на канун Рождества. Они нашли одеяла и полотенца, каждый из них высушился у камина, затем они вскипятили кастрюлю воды и приготовили горячий шоколад.

Теперь они стояли в дверях, и Холли обнимала их обоих.

— Уверены, что вам нужно уходить? Может, стоит подождать до утра?

— Аляске и Эверли нужна наша помощь в гостинице, — сказал ей Норт, глядя на свой телефон. — Судя по всему, Чарли предлагает принести еще самогона из своей мастерской. Мне нужно угомонить его и уложить спать. Он нужен нам завтра, чтобы расчистить дороги.

— Вы, ребята, тоже могли бы пойти, — предложил Гейб ей и Джошу. — Я не знаю, когда сюда вернется электричество. А у нас в гостинице есть генератор.

— У нас есть огонь, — сказала Холли, одарив его улыбкой. Гейб кивнул, поняв намек.

Им с Джошем нужно было кое о чем поговорить. Наедине.

И, может быть, когда они закончат говорить, то займутся и другими вещами.

— Увидимся завтра. Как только Чарли достаточно протрезвеет, чтобы сесть за руль, — Норт взъерошил ей волосы. — Пока, Холли. Пока, Джош.

— Спасибо, что позаботились о ней, — Джош пожал руку Норту. У нее сжалось сердце, когда она увидела, как два главных мужчины в ее жизни снова рядом. На этот раз в гораздо менее жестоких обстоятельствах.

— У нас не было выбора. Если Холли решает что-то сделать, она это делает, — усмехнулся Норт. — В любом случае, теперь она вся твоя.

Ее двоюродные братья ушли, Норт издал вопль, когда бросил снежок в спину Гейба, а затем пронесся мимо него, как молния.

Холли закатила глаза и повернулась к Джошу, который смотрел на нее с улыбкой на губах.

— Пойдем, ляжем у огня, — сказал он, беря ее за руку. В гостиной он расстелил одеяла перед камином, сложил подушки, чтобы она могла лечь и позволить огню согреть ее. Он устроился позади нее, притянув ее ближе к своему телу, затем натянул еще одно одеяло, чтобы укрыть их обоих.

— Тебе достаточно тепло? — пробормотал он.

— Да.

Она положила голову ему на грудь, вдыхая запах дыма, поднимающийся от огня, и мужской аромат мужчины, обнимающего ее. Каким-то образом они снова сошлись, несмотря ни на что.

Несмотря на то, что она причинила ему боль.

— Мне так жаль, — сказала она ему. — Я не должна была скрывать от тебя наш план.

Он поцеловал ее в макушку.

— Я слишком остро отреагировал. Я должен был выслушать то, что ты хотела сказать, — он положил руку ей на живот, притягивая ее ближе, пока они не оказались в позе ложки, греющиеся перед камином. — Правда была в том, что я хотел быть твоим рыцарем в сияющих доспехах. Чтобы сделать тебе этот замечательный подарок рождественским утром. Чтобы увидеть твое лицо, когда ты поймешь, что город принадлежит тебе.

— И я все испортила. Мне очень жаль.

— Нет, я все испортил. Подарок не должен быть сделан с какими-либо ожиданиями, связанными с ним. Это должно быть дано свободно и с любовью. Но мне было очень больно, потому что тебе не нужен был мой подарок. Ты уже получила то, что тебе было нужно и сделала это сама.

Она повернула голову, ее глаза заблестели, их взгляды встретились.

— Я должна была сказать тебе, что люблю тебя в ту ночь, когда ты сказал мне.

Он сглотнул.

— Почему ты этого не сделала?

— Потому что я боялась, — она закусила губу. — Я говорила себе, что это потому, что мне нужно было подождать, пока ты не узнаешь правду о городе. Но не думаю, что это было все. Я боялась открыться тебе. Так боялась, что ты можешь причинить мне боль. Но в итоге причинила боль нам обоим своим молчанием.

— Ты все еще боишься? — спросил он ее.

— Я боюсь не быть с тобой, — прошептала она. — Я боюсь, что ты не захочешь быть со мной, потому что я причинила тебе боль.

— Я хочу быть с тобой, — он коснулся губами ее щеки. — Так сильно.

Она сделала глубокий вдох, ее тело обмякло от облегчения.

— Мы все так беспокоились о тебе. У нас было городское собрание о том, как спасти тебя.

На его губах заиграла улыбка.

— Правда?

Она кивнула.

— Да. У тебя много поклонников в Винтервилле, — включая его самую большую поклонницу, которая сейчас оказалась в его объятиях. — Даже если ты идиот, который выходит в бурю, когда знает, что этого делать не стоит.

— Кто бы говорил, — он снова поцеловал ее в щеку. — Я сказал тебе оставаться на месте.