Доброе утро, Вегас
Шрифт:
Кроме того, вещание на всю долину Лас-Вегаса о моей влюбленности практически навсегда исключило меня из списка самых завидных холостяков.
Время идти ва-банк.
— Я должен кое в чем признаться.
Говорить в конце песни — грубейшее нарушение политики станции, но мне было насрать, пусть меня уволят. В стенах студии было слишком много проклятых воспоминаний.
— Когда Дженсен приехала, я был настоящим гулякой. Готов поспорить, многие из вас уже знают об этом. Чего вы не знаете, так это то, что с первого
Я вынужден был прерваться, чтобы восстановить дыхание. Признаюсь, что, возможно, в это были вовлечены несколько слезинок, но всему Лас-Вегасу не обязательно знать, что я вообще могу плакать. У меня все еще остались некоторые стандарты.
Правда, совсем не много. Я бы бросился под автобус, если бы она захотела. Сделал бы все, что попросит, если бы это означало, что она сразу вернется домой.
— Хочу исправить свои последние слова, так как честен и полностью открыт. Даже если бы я не осознал этого, правда в том, что Дженсен украла мое сердце в самый первый раз, когда поставила меня на место и заставила чувствовать себя полным кретином.
Я издал смущенный смешок.
— И, друзья, меня это разозлило. Все дело в том, что для нее я был не очередной зазубриной на столбике кровати, а просто идиотом с Y-хромосомой. Я был маленьким мальчиком во взрослой одежде, называл себя мужчиной только потому, что мог уговорить женщину переспать со мной.
— Секс не делает тебя мужчиной, никого из вас, слушатели. Далеко нет. Забота, уважение и отсутствие эгоизма делают из тебя настоящего мужчину. Мне двадцать девять и я, наконец, черт возьми, вырос.
Господи. Разве я не нарывался на штраф от Федеральной комиссии по связи? Хорошо, что я почти закончил.
— Теперь, когда я разрушил ваше утро понедельника своими откровениями...
Меня похлопали по плечу. Я закрыл глаза, кишки завязались в кельтские узлы и косы. Вот и мое уведомление об увольнении.
Сидя спиной к двери и в наушниках, я не слышал, как кто-то вошел.
Я не хотел поворачиваться, хоть и заслуживал любого наказания, которое приготовил для меня БШ. Боже, я просто сорвался в эфире.
Тяжело вздохнув, снял наушники и медленно развернулся на стуле.
— Прости за опоздание. Ты не позвонил, чтобы разбудить меня... Спартак.
Что за хрень?
— Как... но... — бормотал я, пытаясь поднять челюсть с колен. Меня даже не волновало, что сейчас она рассказала всему городу о происхождении имени Так.
— Как всегда, шикарный словарный запас. — Усмехнулась Дженсен. — Удивительно, что у тебя все еще есть работа.
Кажется, у меня были галлюцинации. Прямо в тот миг не было ни единого шанса, что передо мной стояла Дженсен МакКензи.
За ней были БШ и... Моя мать?
Ага,
Потянувшись, чтобы потрогать ее, я был уверен, что мои дрожащие пальцы пройдут сквозь нее.
Я прижался к ее щеке и потянул девушку к себе.
— Ты настоящая.
— Да.
Уникальная полуулыбка заиграла на ее губах.
А потом она исчезла, потому что губы Дженсен обрушились на мои. Как только в мой рот вторгся знакомый вкус ирисок, я услышал резкий голос БШ:
— Ты не уволен. А теперь включи немного музыки.
Джен разразилась смехом. Как бы мне ни хотелось продолжать делать то, что делал, невозможно целовать кого-то, кто истерически фыркает.
Не желая отпускать ее даже одной рукой, я сделал пол оборота к пульту. Я боялся, что босс может передумать, если не включу песню как можно скорее, поэтому сказал слушателям, что мы вернемся через минуту, нажав кнопку воспроизведения пары случайных названий в списке, начиная с «а».
Are You Gonna Be My Girl35 достаточно уместная сейчас, разорвала динамики в холле. Полагаю, мой утренний взрыв был развлечением для всех, кто оказался в офисе рано.
Телефонные линии засветились. Уверен, это были жители города, умирающие от любопытства, но поскольку я не имел понятия, что говорить, то просто позволил им звонить без ответа.
— Уверена, ты гадаешь, почему я здесь, — произнесла мать, вынуждая все-таки обратить внимание на нее. Она хоть и смотрела на меня обычным осуждающим взглядом, но сегодня он был немного мягче. Мать зачесала волосы на одну сторону и не накрасилась, отчего выглядела заспанной. Неожиданно в голове промелькнула мысль о завтраках поздним воскресным утром в детстве, заставив улыбнуться.
— Что ж, — произнесла мама, — теперь, когда знаю, что ты не собираешься слететь с катушек, я возвращаюсь назад в постель. Собака Джен своим скулежом всю ночь не давала мне спать.
Она выскользнула за дверь, даже не попрощавшись, хитрая старуха.
Моя мать такая отзывчивая! Думаю, ей было не все равно, в своей манере бульдозерного давления. Я просто покачал головой.
— Ты останавливалась у моей матери прошлой ночью?
Джен подтащила свой стул ко мне, присела и перевела на меня виноватый взгляд.
— Мне нужно было где-то остановиться.
— У тебя есть, где остановиться.
— Я не была уверена насчет этого. А после того, как расскажу всю правду, не знаю, захочешь ли ты моего возвращения.
— Ты меня пугаешь, Джен.
Она издала глубокий вздох.
— Мне нужно кое в чем признаться. Когда БШ первоначально подошел ко мне с предложением работы в Финиксе, я согласилась
— Ты сказала, что отказалась. — Это прозвучало немного более язвительно, чем хотелось, но в свою защиту скажу, что утро было довольно сумбурным.