Добровольный узник. История человека, отправившегося в Аушвиц
Шрифт:
Карта 15 – побег Витольда, 1943 год
Карта 16 – Варшава, 5 августа 1944 года
Часть I
Глава 1. Вторжение
Витольд стоял на крыльце и наблюдал, как по липовой аллее, взметая клубы пыли, проехала машина и остановилась у корявого каштана, выбросив белое облако дыма. Лето выдалось очень засушливое, и крестьяне рассуждали, не полить ли водой могилу утопленника или не привязать ли девственницу к плугу, чтобы пошел дождь, – такие обряды предписывало народное поверье на Кресах, восточной окраине Польши. Наконец разразилась сильная гроза, но она лишь прибила к земле солому, оставшуюся на полях после сбора урожая, и посрывала гнезда аистов. Однако Витольда беспокоили отнюдь не запасы зерна на зиму [5] .
5
Pilecki, [Pod Lida], Materialy, vol. 223c, APMA-B, p. 36; Dmytruk, Z Novogo, цит. по: Brown, A Biography, loc. 954; Tumielewicz, [Kronika], p. 229; Lacki, Burza, p. 229–230; Pilecka, [Dzieje], vol. 223c, APMA-B, p. 104; Pilecki, [W jaki], PUMST, p. 8.
Радио, потрескивая, сообщало о сосредоточении немецких войск
6
После подписания Версальского мирного договора в 1919 году Польше были переданы Познань, части Померании и Силезии. Здесь и далее, если не указано иное, примечания переводчика и редактора.
7
Kochanski, The Eagle, p. 57; Wilmot, [Notes], LHCMA, LH 15/15/150/2.
Из машины вышел военный и приказал Витольду собрать работников. Польша объявила мобилизацию пятисот тысяч резервистов. Витольд, младший лейтенант кавалерии в запасе и представитель мелкопоместного дворянства, должен был в течение сорока восьми часов доставить свой отряд в казармы города Лиды, расположенного поблизости, для погрузки в военные эшелоны, уходившие на запад. Все лето он старательно обучал девяносто добровольцев азам военного дела, но большинство его людей были крестьянами, они никогда не воевали и не стреляли. Некоторые не имели лошадей и планировали сражаться с немцами на велосипедах. Витольду удалось вооружить их хотя бы восьмимиллиметровыми винтовками Лебеля со скользящим затвором [8] .
8
Всеобщая мобилизация началась 30 августа, а негласная – еще 24 августа. Kochanski, The Eagle, p. 57; Pilecki, [W jaki], PUMST, BI 6991, p. 8; Лаўрэш, 13 mраўня, p. 15–19; Лаўрэш, Лідчына, p. 76; Brochowicz-Lewi'nski, [Raport], CAW, I.302.4.466.
Витольд быстро надел свою форму и сапоги для верховой езды и достал из ведра в старой коптильне пистолет Vis. Оружие он спрятал после того, как однажды увидел, что его восьмилетний сын Анджей размахивает пистолетом перед младшей сестрой. Мария, жена Витольда, увезла детей к матери под Варшаву. Придется вызвать их домой. На востоке, подальше от фронта, они будут в безопасности [9] .
Витольд услышал, что мальчик-конюх вывел во двор его любимую лошадь Байку, и на мгновение задержался перед зеркалом в коридоре, чтобы поправить свою форму цвета хаки. На висевших рядом выцветших снимках были запечатлены славные, но обреченные на неудачу восстания, в которых сражались его предки. Ему тридцать восемь лет. Он среднего телосложения, спокоен и красив. У него бледно-голубые глаза, русые волосы зачесаны назад с высокого лба, а на тонких губах – едва заметная улыбка. Отмечая его невозмутимость и умение слушать, люди иногда принимали Витольда за священника или за честного чиновника. Изредка он мог позволить эмоциям вырваться наружу, но чаще всего казалось, что его что-то сдерживает, какой-то внутренний узел, который он был не в силах развязать. Трудно сказать, чем объяснялось его поведение: была ли это необходимость соблюдать формальности или какое-то неразрешенное напряжение, возможно, желание проявить себя. Он установил для себя высокую планку и был требователен к другим, но никогда не заходил слишком далеко. Он доверял людям, а его уверенность и спокойствие, в свою очередь, внушали доверие окружающим [10] .
9
Из беседы с Пилецким, 21 мая 2016 года.
10
Gawron, Ochotnik, p. 68; Pilecki, Akta sprawy, Protok'ol przesluchania podejrzanego Tadeusza Pluza'nskiego, Materialy, vol. 223, APMA-B, p. 197; Pie'nkowska, [Wspomnienia], p. 12; Budarkiewicz, Wspomnienia, in Cyra, Rotmistrz, p. 24.
Карта Сукурчей, составленная по воспоминаниям сестры Витольда.
Предоставлено Государственным музеем Аушвиц-Биркенау
Витольд Пилецкий с приятелем в Сукурчах. Ок. 1930 года.
Предоставлено семьей Пилецких
В юности он хотел стать художником и изучал живопись в университете города Вильно, но по окончании Первой мировой войны ему пришлось бросить учебу. После распада Российской, Германской и Австро-Венгерской империй Польша провозгласила независимость, но почти сразу в нее вторглась Советская Россия [11] . Витольд принял участие в войне против большевиков: он возглавил отряд разведчиков и сражался на улицах Вильно. Этот опыт закалил его. Один из его друзей утонул в реке – в пылу сражения можно запросто забыть об опасности. В те безумные дни, что последовали за победой, Витольду уже не хотелось рисовать. Ему никак не удавалось найти себе применение. Некоторое время он работал на военном складе, затем – в союзе земледельцев, завел страстный, но неудачный роман. Когда в 1924 году заболел его отец, Витольд понял, что судьба все решила за него: он займется семейным поместьем в Сукурчах – полуразрушенным домом, заросшими фруктовыми садами и 220 гектарами холмистых пшеничных полей [12] .
11
Речь идет о так называемой советско-польской войне (1919-1921), которая развернулась на западных землях распавшейся Российской империи. В конце 1918 года польские войска начали наступление на Белоруссию и Украину. Основной их целью было восстановление границ страны до раздела 1772 года. В ходе войны Польша оккупировала значительные территории, дойдя до Киева. Красная армия смогла переломить ситуацию, однако контрнаступление оказалось неудачным: из-за просчетов командования советские войска потерпели под Варшавой поражение и были вынуждены отступить. В 1921 году был подписан Рижский мирный договор, по которому Польша получила обширные области, ранее входившие в состав Российской империи (Гродненскую губернию, часть Волынской и др.) и населенные преимущественно белорусами и украинцами.
12
Tracki, Mlodo's'c, p. 112; Pilecka, [Dzieje], Materialy, vol. 223c, APMA-B, p. 94–96; Pilecki, [Zyciorys], Materialy, vol. 223c, APMA-B, страницы не указаны; Tracki, Mlodo's'c, p. 178–179, 185. Поместье в Сукурчах он унаследовал по материнской линии. Большую часть земель Пилецких конфисковала Российская империя после того, как дед Витольда участвовал в Польском восстании против царя Александра II в январе 1863 года (Cyra, Rotmistrz, p. 22).
Вскоре Витольд стал главой местной общины. Крестьяне из соседнего села Крупа обрабатывали его поля и советовались с ним, как возделывать их собственную землю. Он основал молочный кооператив, чтобы они сдавали молоко по более выгодным ценам. Потратив значительную часть своего наследства на дорогую арабскую кобылу, Витольд организовал отряд резервистов. Со своей будущей женой Марией он познакомился в 1927 году, когда рисовал декорации для спектакля в новой школе в Крупе. Ухаживая за девушкой, Витольд подкладывал в раскрытое окно ее спальни букеты сирени. Витольд и Мария поженились в 1931 году, через год у них родился сын Анджей, а еще через год – дочь Зофия. Витольд оказался заботливым отцом. После рождения Зофии, пока Мария болела, он присматривал за детьми. Он учил их ездить верхом и плавать в пруду у дома. По вечерам, когда Мария возвращалась с работы, они разыгрывали для нее маленькие пьесы [13] .
13
Подробнее см.: AAN, 2/213/0/9/8498, и AAN, 2/213/0/9/8499; из беседы с Пилецкой-Оптулович, 14 июля 2016 года; Pilecki, Krzyszkowski, Wasztyl, Pilecki, p. 30; из беседы с Пилецким, 1 февраля 2016 года; Tracki, Mlodo's'c, p. 187–191.
Витольд и Мария вскоре после свадьбы. Ок. 1931 года.
Предоставлено семьей Пилецких
Но тихая семейная жизнь не мешала Витольду следить за политическими событиями в стране, и он был встревожен. На протяжении почти тысячи лет на этих землях жили люди разных национальностей. Однако новое государство, возникшее в 1918 году, никак не могло сформулировать свою идентичность. Националисты и церковные деятели призывали максимально сузить определение «польскости» и исходить из этнической принадлежности и приверженности католицизму. Власти разгоняли и запрещали организации, отстаивавшие права украинских и белорусских национальных меньшинств. Евреев, которые составляли около десяти процентов населения Польши, объявили экономическими конкурентами. Их подвергали дискриминации, ограничивая права на образование и ведение торговли, и вынуждали эмигрировать. Националисты устраивали бойкоты еврейских магазинов и нападали на синагоги. В родном городе Витольда, Лиде, хулиганы разгромили принадлежавшие евреям кондитерскую и адвокатскую контору. На главной площади пустовало множество магазинов, чьи хозяева бежали из страны [14] .
14
Kochanski, The Eagle, p. 30–32; Bikont, The Crime, p. 11–26, Ringelblum, Polish, p. 11; Brzoza, Sowa, Historia, p. 135; Brown, A Biography, loc. 534; Лаўрэш, Яўрэі, p. 141–154; Лаўрэш, Лідчына, p. 64; Gelman, Jewish, цит. по: Manor, Ganusovitch, Lando, Book of Lida, p. 83; Ярмонт, В тени, с. 93–94, цит. по: Лаўрэш, Лідчына, p. 76.
Витольд, Мария, Анджей и Зофия. Ок. 1935 года.
Предоставлено семьей Пилецких
Витольд не любил политические интриги и не одобрял действия политиков, использовавших национальные различия в своих целях. Его семья выступала за старый порядок, когда Польша была независимой и представляла собой образец культурного общества. Тем не менее он был человеком своего времени и представителем определенного социального слоя. Скорее всего, он свысока смотрел на местных польских и белорусских крестьян и в какой-то степени разделял преобладавшие тогда антисемитские взгляды. Но именно любовь к своей родине стала фундаментом, который объединил людей всех национальностей, решивших воевать за Польшу. Им теперь нужно было сплотиться, чтобы отразить нацистскую угрозу [15] .
15
Pilecki, [W jaki], PUMST, BI 6991, p. 7; из беседы с Пилецким, 2 февраля 2016 года; Gombrowicz, Polish, p. 32. В 1922 году Витольд прогнал еврея, арендовавшего землю в поместье. Свидетельств националистической подоплеки этого инцидента нет (Pilecka, [Dzieje], Materialy, vol. 223c, APMA-B, p. 15–18). Кооперативы в Польше играли свою роль в продвижении экономических интересов местных общин, часто с учетом этнического аспекта (Piechowski, Bylem, p. 17–18).
Вскочив на лошадь, Витольд домчался до Крупы, находившейся в полутора километрах от его поместья. В деревне телефон был всего в нескольких домах – оттуда он, вероятно, и позвонил Марии. Затем Витольд отправился на поле рядом с усадьбой, чтобы собрать людей и подготовить провиант. Он получил боеприпасы и продовольственные пайки в штабе полка в Лиде, а остальной провиант – хлеб, крупы, колбасы, сало, картофель, лук, консервированный кофе, муку, пряности, уксус и соль – должна была предоставить местная община. Лошадям требовалось почти тридцать килограммов овса на неделю. Не каждый селянин охотно делился припасами – людям самим не хватало еды. Душный, жаркий день тянулся бесконечно долго, и все это время во дворе усадьбы грузились телеги [16] .
16
Markert, 77, p. 53; из беседы с Пилецким, 10 октября 2017 года; из беседы с Пилецкой-Оптулович, 17 мая 2016 года.
Витольд пригласил офицеров в дом на постой. Вечером следующего дня, когда вернулась Мария с детьми – все трое были мокрые от пота и жутко уставшие, – Витольда не оказалось дома, а в их кроватях спали военные. Мария была, мягко говоря, раздражена. Они долго ехали, в поезде было так много людей, что детей передавали в вагон через окна, поезд то и дело останавливался, пропуская военные составы. Витольда немедленно вызвали с импровизированного полигона, и ему пришлось попросить военных покинуть дом [17] .
17
Из беседы с Пилецким, 1 февраля 2016 года и 10 октября 2017 года.