Добровольный узник. История человека, отправившегося в Аушвиц
Шрифт:
Люди Витольда устроили небольшой наблюдательный пункт над типографией напротив входа в клуб. Они следили за посетителями и фотографировали вероятных информаторов. Кроме того, они работали с персоналом клуба и выясняли, какие разговоры удалось подслушать. Время от времени они подсылали к гестаповцам ложных информаторов, которые доносили на настоящих коллаборантов, обвиняя их в каком-нибудь выдуманном преступлении. В «Кафе Бодега» теперь часто можно было увидеть, как наряд гестаповцев тащит наружу протестующего «стукача». Руководителем и барабанщиком джаз-бэнда был Джордж Скотт – сын афроамериканца и польки, которые познакомились, работая в цирке. Мелодии джазового оркестра звучали одна за другой, не замолкая ни на минуту [80] .
80
Zwerin, Swing, p. 64.
Джордж
Предоставлено Национальным цифровым архивом Польши
Весной Витольд наконец получил известие, что Мария с детьми приехала к матери в Острув-Мазовецку. Он сразу же сел в один из тех дряхлых автобусов, которые редко подвергались досмотрам немцев, и поспешил к семье. С тяжелым чувством выслушал он рассказ Марии об их бегстве и о ситуации на востоке страны, оккупированном Советским Союзом.
Советские власти депортировали поляков в Сибирь и Среднюю Азию. Накануне Рождества Марию предупредили, что их скоро арестуют. Она быстро собрала самые необходимые вещи и сбежала на подводе, бросив на произвол судьбы их пса Нерона. Почти всю зиму Мария с детьми пряталась у друзей в Крупе. Когда морозы ослабели, они сели на поезд, который шел к новой границе между Советским Союзом и Третьим рейхом. Мария надеялась добраться до дома своей матери. В маленьком городке Волковыске, в 30 километрах от границы, их остановила советская милиция. Марию увели на допрос в подземный бункер рядом с железнодорожной станцией, а детям пришлось ночевать в ратуше неподалеку. Марию выпустили на следующее утро, у нее отобрали все деньги и обручальное кольцо. Все это время восьмилетний Анджей сидел в оцепенении от страха и холода [81] .
81
Из беседы с Пилецким, 17 мая 2016 года; из беседы с Пилецкой-Оптулович, 17 мая 2016 года; из беседы с Лапианом, 15 мая 2017 года.
Они добрались до двоюродного брата Марии, который жил в соседнем городе, отдохнули неделю и предприняли новую попытку пересечь границу. На этот раз они заплатили проводнику, и тот ночью провел их через пограничную линию. Ночь была морозная, полная луна освещала пустынную, продуваемую ветром местность. На половине пути Анджей споткнулся, упал на моток колючей проволоки и зацепился за него своим овечьим полушубком. Пытаясь освободить Анджея, они попали в луч немецкого прожектора. Их поймали, но им повезло: пограничники не проявили к ним интереса и отпустили их [82] .
82
Из беседы с Пилецким, 16 мая 2016 года.
Когда они добрались до Острув-Мазовецки, Мария увидела, что город опустошен: таковы были последствия применения нацистской расовой политики. Ей рассказали, что 11 ноября немцы отвели 364 еврея – мужчин, женщин и детей – в лес за городом и расстреляли. Этот расстрел стал одним из первых подобных массовых убийств. Место казни находилось всего в полутора километрах от дома матери Марии и примыкало к семейному саду, где любил играть Анджей. (Ему запретили ходить туда, но он все-таки не послушался и нашел среди деревьев промокшую кепку маленького мальчика [83] .)
83
Szwajkowski, [Zeznania], IPN, S/139/12/Zn, p. 137–142; Zawadzki, [Zeznania], IPN, S/139/12/Zn, p. 124–128; Roth, Murder, цит. по: Zalc, Bruttman, Microhistories, p. 227; см. сноску 55 об антисемитских взглядах; Gutman, Krakowski, Unequal, p. 48; Zimmerman, The Polish, p. 74, 83.
Витольд сделал все возможное, чтобы обустроить быт семьи, а затем поспешил в Варшаву с новым срочным делом. В Варшаве Витольд узнал, что Ян увлекся антисемитскими настроениями. Витольду было известно, что Ян собирается издавать новостной бюллетень от имени их организации. В подполье выходило много изданий самых разных политических оттенков – в 1940 году издавалось восемьдесят четыре наименования. Ян планировал посвятить свой бюллетень моральным принципам Сопротивления [84] .
84
Gross, Polish, p. 254; Tereszczenko, Wspomnienia, p. 85; из беседы с Терещенко, 1 ноября 2016 года.
Витольд не возражал против этой идеи и даже помог организовать один из пунктов раздачи листовок в продуктовом магазине на улице Желязной, где он тогда жил. Но в первых же выпусках «Знака» он увидел статьи, словно перекочевавшие из манифестов довоенных правых групп: пафосные речи о Польше для поляков и о создании истинно христианского государства. Подобные заявления слишком сильно напоминали взгляды ультранационалистов, которые считали нацистскую оккупацию одним из способов навсегда избавиться от евреев [85] .
85
Znak, 06.05.1940/6–7, цит. по: Malinowski, Tajna, p. 12–15. В более позднем издании «Знака» осуждалось жестокое обращение нацистов с евреями, по мнению авторов, чуждое польской культуре. Тем не менее отмечалось, что «факт остается фактом: евреи в Польше – элемент нежелательный и даже вредный, и устранение их влияния в нашей национальной жизни по-прежнему наша главная цель» (Znak, 1940/27, AN, 1925, p. 3–4).
Витольд как можно деликатнее объяснил Яну, что поляки должны сплотиться на фоне усиливавшихся немецких репрессий. Ядвига Терещенко, ответственная за выпуск бюллетеня, поднимала вопрос об антисемитизме среди поляков на ночных встречах с другими редакторами на своей квартире, но они развеяли ее опасения: евреи сами не знали, чью сторону занять, поэтому будет лучше, если они уедут. Между тем вокруг гетто строили высокий забор и переселяли туда еврейские семьи. Среди выселенных в гетто людей оказался и сосед Ядвиги по лестничной клетке. Вместо того чтобы помогать евреям, поляки растаскивали из опустевших квартир буквально все. Ядвига верила, что поляки должны очнуться, и для начала нужно напомнить им о заповеди «возлюби ближнего» [86] .
86
Pilecki, [W jaki], PUMST, BI 6991, p. 15; из беседы с Терещенко, 1 ноября 2016 года; Nowak, Courier, p. 39. Новак, впоследствии ставший знаменитым военным курьером, одним из первых стал помогать «Знаку», но потом прекратил работать с этой группой из-за их политической позиции. В своих воспоминаниях он отметил, что «подлинные идеологические мотивы довольно часто смешивались с амбициями людей, планировавших свое личное и политическое послевоенное будущее» (Nowak, Courier, p. 67). Личное отношение Яна Влодаркевича к евреям нигде не задокументировано, но, скорее всего, оно совпадало с позицией «Знака».
Однако Ян не передумал и приступил к работе над манифестом правого толка, судя по всему, желая превратить их организацию в политическое движение. Кроме того, он начал вести переговоры с националистическими группами о возможном объединении – в том числе с теми, чьи участники высказывали планы создания нацистской марионеточной администрации. Ян очевидно сбился с пути, и Витольд чувствовал необходимость быть рядом с другом, чтобы в нужный момент остановить его [87] .
87
Znak, May 1940/6–7, цит. по: Malinowski, Tajna, p. 12–15; Fali'nski, Ideologia, p. 57–76; Kochanski, The Eagle, p. 97; Pilecki, [W jaki], PUMST, BI 6991, p. 15; Pilecki, Wspomnienia, vol. 179, APMA-B, p. 312.
Витольд и Ян. Ок. 1940 года.
Предоставлено семьей Пилецких
Витольд разыскал полковника Стефана Ровецкого, руководителя конкурирующей организации «Союз вооруженной борьбы», чтобы обсудить объединение сил. Сорокапятилетний Ровецкий поддержал формирование подпольной гражданской администрации, которая напрямую подчинялась бы польскому правительству в изгнании, находившемуся во Франции, и регулярно призывала бы к созданию «поистине демократического» государства с равными правами для польских евреев. Ровецкий, фанат Шерлока Холмса и любитель разнообразной маскировки, редко выражал собственные взгляды, но верно оценивал настроения людей. Он уже писал польскому руководству о своих опасениях, что нацисты сознательно разжигают расовую ненависть, стремясь отвлечь поляков от сопротивления немцам. Ровецкий отмечал, что значительно возросло число нападений поляков на евреев и может появиться правый политик, который станет немецкой марионеткой и будет оправдывать нацистскую политику преследования евреев [88] .
88
Pluta-Czachowski, …gdy przychodzi… цит. по: Szarota, Stefan, p. 91, 86; Rako'n, [Meldunek nr. 15], in Czarnocka et al., Armia, vol. I, p. 194. Связной Ян Карский делает схожее замечание в своем донесении подполью в 1940 году (Karski, цит. по: Zimmerman, The Polish, p. 73).