Добрый доктор Айбандит
Шрифт:
Некоторое время ушло на светские церемонии: здравствуйте, рада знакомству, не желаете ли чаю или кофе. Потом Макс сказал гостю:
– Будет лучше, если ты сам введешь Лампу в суть дела.
Андрей потер ладонью лоб и вздохнул:
– Упустил я сына. Когда Митька рос, я носился по гастролям, бабло рубил. Если жена начинала ныть, что меня никогда дома нет, я ей в ответ всегда говорил: «Сяду в квартире, тебе придется распрощаться со своей привычкой шастать по магазинам и хватать все без разбору».
Конечно, я Анжелу с Митей хорошо обеспечивал. Наше «Кладбище» разве
– Группа «Кладбище»! – подпрыгнула я. – Вы Андрей-Могильщик!
– Знаете меня? – смутился гость.
– Жена по образованию музыкант, – мигом похвастался Макс, – закончила Московскую консерваторию по классу арфы, играла в симфоническом оркестре.
– Скорее мучилась там, – улыбнулась я. И пояснила: – Исполняла волю матери, которая мечтала видеть свою дочь на сцене. Я пару раз ходила на ваши выступления, была в Лужниках, когда толпа фанатов, прорвав цепь охраны, влетела на сцену и раздела исполнителей догола. Обезумевшие зрители разодрали на кусочки одежду кумиров. Извините, что сразу вас не узнала, ведь на сцене Могильщик представал весь в пирсинге, цепях, кольцах, браслетах, наколках. А сейчас вы без татушек, только волосы такие же.
Пасынков оперся локтями о колени.
– Я, конечно, дурак был еще тот. Столько глупостей навалял! Странно, что жив остался. Но кой-чего делать не стал, например, не набил настоящие тату. И не потому, что гепатита испугался или подумал, будто в старости идиотом выглядеть буду. Представляете себе деда в черепах, чертях и прочей дребедени на коже? Нет, не поэтому. Просто я боли боюсь. Все наши были прямо синие от картинок, а мне их хной рисовали, чтобы от других членов коллектива не отличался. Ну, а болты с гвоздями я из ушей, бровей и носа вынул, надоели они мне.
– Понятно, – кивнула я.
Андрей потер затылок.
– Анжелке через пару лет после свадьбы обрыдло вдовой при живом муже существовать, она Митьку схватила и удрала. Я обрадовался: семья мне казалась обузой, Анжелка – занудой, сын – пискуном противным. Придешь домой, а супруга шипит: «Не кури, тут ребенок. Не греми, тут ребенок. Не включай музыку, тут ребенок. Не зови приятелей, тут ребенок». Я себя в родном доме хуже, чем в тюрьме, ощущал. И когда супруга смылась, на радостях такую вечеринку устроил! Под капельницу попал через три дня бесперебойной гулянки…
Я уселась поудобнее, слушая рассказ гостя.
Глава 3
Длительное время Андрей чувствовал себя стопроцентно счастливым человеком – он занимался любимым делом и жил, как хотел. Анжела снова вышла замуж, родила дочь, получала от Андрея алименты и никаких претензий не высказывала. Группа «Кладбище», в отличие от множества других, с течением времени не развалилась из-за ругани по поводу денег, никто из ее членов не возомнил себя Элвисом Пресли и не стал делать сольную карьеру. Музыканты не спились, не снюхались, не искололись и не потеряли любви зрителей. Конечно, прежнего триумфа, когда фанаты громили залы или поднимали автобус с участниками рок-коллектива на руки и несли его по дороге, уже не было, но заработки оставались вполне приличными, музыканты получали драйв от концертов и внимание прессы. Сейчас участники группы устали вести рок-н-ролльную жизнь, переженились, полюбили буржуазные ценности, против которых бурно протестовали в молодости (одна из самых известных ранних песен «Кладбища» начиналась словами: «Сгори эта дача, мой паспорт и чувство того, как я несвободен…»), родили детей и во все микрофоны вещают о том, что главное для человека – семья.
Андрей тоже сходил в загс снова и доволен своим вторым браком, у него умная, заботливая жена, которую зовут Нина. Фронтмен «Кладбища» обожает дочку Анюту. О Мите он не забыл, алименты Анжеле переводил регулярно, но с сыном отношений не поддерживал. Подросток не изъявлял желания встречаться с отцом, а для Пасынкова мальчик был абстрактной единицей – ему трудно любить ребенка, с которым он не живет бок о бок.
Но вдруг Анжела без приглашения приехала к Андрею домой и устроила дикую истерику. Нина с мужем еле-еле успокоили ее и услышали от нее следующее заявление:
– Не нужны мне твои алименты! Наоборот, мы с мужем готовы тебе платить деньги на содержание Дмитрия, только забери мерзавца от нас!
– Что случилось? – удивился Андрей.
И услышал неприятную информацию: Митя не желает учиться, сменил уже четвертую школу, из трех предыдущих его выгнали за хулиганство, двойки и воровство.
– Ты, наверное, не даешь парню карманных денег? – возмутился отец. – Это неправильно!
Бывшая жена сжала кулаки.
– Нашелся воспитатель! Где ты был, когда Митька в пеленках лежал, ходить учился, в первый класс потопал? Чьи гены у мальчишки? Моих там и в помине нет, зато твоих – полный набор. Точно, я парню деньги в кошелек не кладу. Спросишь, почему? Да потому, что Дмитрий с десяти лет курить начал! Я его во дворе с сигаретой поймала, выдрала, а он объявил: «Буду как папа! Могильщик даже поет с сигаретой во рту!»
– Муж давно бросил курить, – возразила Нина.
– Молодец, – с издевкой заметила Анжела. – Надеюсь, теперь Андрюшенька не шляется по бабам, не купается в коньяке, не курит косяки и не нюхает волшебный порошок, чтобы ощутить прилив творческого вдохновения. А в былые годы, помнится, высыпая на стол «дорожку», он мне внушал: «Секс, наркотики и рок-н-ролл неразделимы. Мне «кокс» необходим для обретения энергии, все великие музыканты пользуются «снежком». Не нравится? Не живи с певцом и гитаристом».
– Мне было двадцать лет, – пробормотал Андрей. – Чего не сделаешь по молодости? Сейчас я совсем другой.
– Отличное заявление! – заорала Анжела. – Но ты как-то забыл, что имеешь сына, а тот, на беду, твой фанат. Митька собрал группу, пытается сочинять тупые песни, курит, пьет.
– Ну, Анжел, это пройдет, – загудел рокмен, – не пугай парня.
– Ему еще шестнадцати нет, а он неделю назад чуть не умер от передозировки, еле спасли, – взвизгнула бывшая супруга. – Андрей, твой сын – законченный наркоман.