Добрый дракон и кровожадная белка

Фадеева Ялика

— Ты что творишь? — шипела и царапалась белка

— Тише ты, идем, — настаивал Макс

Он не слушал ее возражений и не обращал внимания на то, что она босиком, как все оборотни летом. Он, смущаясь, протянул ей стеклянную банку с той самой, памятной для них двоих бабочкой. А она… она не знала, куда смотреть: на красочные переливчатые крылья или в серые глаза волка. Сердце сбилось с привычного ритма, Макс затаил дыхание и вместе с этим мир оглох.

Не было слышно шелеста листьев, щебета птиц, журчания ручья, даже кузнечики замерли в ожидании… И пусть Рада была совсем

неопытной девчонкой, ведь ей было всего тринадцать, а он был уже видным парнем, на которого заглядывались все девицы клана, но белка все же потянулась, чтобы поцеловать его…

Она встала на носочки, очередная колючка поцарапала босые ноги, но все это было неважно, и Макс притянул ее к себе, и его руки дрожали от волнения… И первый поцелуй был бы не таким детским и невинными, если бы не вездесущий Кас. Он влез в кусты малины, прячась от очередной волчицы, которая завидев его милую мордашку, тут же помчалась за ним. Будучи ровесником Рады, его жутко раздражало, что его воспринимают как малыша!

— К-хе-к-хе, — громкое и не совсем деликатное покашливанием вывело Раду из тумана прошлого, заставляя прервать работу.

Любимое дело всегда вводило в легкий транс, так что белка никак не ожидала увидеть в своей мастерской двух гостей. И то, как они изумленно взирали друг на друга, давало понять, что каждый из них удивляется присутствию другого совершенно искренне… А как была удивлена Рада!

Как мастер, занятый важной работой, она совершенно не ожидала гостей. Хотя и могла предположить, что к ней может заглянуть мэтр, чтобы хоть одним глазком взглянуть, как протекает процесс наладки связи амулетов. За ужином старика очень интересовало, каким плетением Рада воспользуется: привычными шаблонами, что штампует каждый выпускник, или же чем-то уникальным, из старых запасов своего учителя. Но вот то, что на пороге выделенной для Рады мастерской, будут стоять они…

Син, скорее всего, зашел первым, потому как стоял у большого стола, а дочь баронессы, которая, собственно, топчется сейчас у двери и сверкает глазищами, видимо, скользнула в комнату вслед за ним. Но не сам факт присутствия незваных гостей поразил Раду, как их неподобающий вид.

Маг с голым торсом в домашних брюках никак не вписывался в логику того, как должен одеваться живущий в поместье юноша. С большой натяжкой Рада могла предположить, что Син решил ее соблазнить. Но этого не может быть!

Его показательная холодность и аристократичное поведение никак не вяжется со словами: «Просто прогуливался и решил заглянуть!»

И не Рада одна заметила странное поведение мага. Впрочем, желание мужчины покрасоваться перед бывшей можно оправдать, ведь посмотреть там было на что! С последней встречи «весеннее обострение» весьма улучшило свою физическую форму… Тренировки со шпагой пошли ему на пользу.

Но вот что делает на пороге Радиной комнаты семнадцатилетняя девушка, одетая в один пеньюар, оборотница не понимала абсолютно! Что тут творится? Хотелось закричать, но белка понимала, где и у кого в гостях находится, поэтому, взяв себя в руки, вежливо спросила:

— Чем обязана? Господин маг? — от такого обращения Син скривился. — Мариэлла?

Кажется, именно так представила ее Радина покровительница. Услышав донельзя странное бормотание от мага, белка посмотрела на молодую баронессу, ожидая ее ответа — что же заставило юную леди заглянуть ко ней на огонек, да еще и в таком фривольном виде.

— Зашла познакомиться! — попыталась скромно улыбнуться совсем нескромно одетая девушка и, явно вспомнив об этом, вспыхнула. Красными стали уши, лицо, руки и все остальные части тела, что были открыты. — Ведь так принято в вашей среде, у магов.

Все так и стояли, замерев, не зная, как следует разрешить столь неловкую ситуацию.

— Господину магу пора к себе, он, видимо, перегрелся на солнце и устал после тренировки, вот и заплутал ненароком, — сказала Рада, подавая знаки оскорбленному мужчине, чтобы тот поскорее убирался. В белке взыграло чисто женское любопытство, захотелось поговорить с дочкой баронессы.

Маг развернулся к выходу.

— Мари, я могу тебя так называть? Не расскажешь мне, что за нравы царят у столичных магов? Расскажи! Видишь ли, я из глубинки, родом из соседнего королевства, да и обучалась по старинке.

Когда закрывались двери за Сином, Радмира успела поймать его странный взгляд, и было в нем слишком много страха. Это еще больше подстегнуло белку отложить почти завершенную работу и разговорить смелую баронессу, что явилась в ее мастерскую в таком необычном виде.

Как только за магом закрылась дверь, юная леди мигом взяла себя в руки, и ее смущение как ветром сдуло. Нет, белка, конечно, слышала, и даже видела, что есть женщины, которые способны по щелчку пальцев разреветься, но вот чтобы так… Захотел — покраснел, захотел — обратно. Вот она, женская магия во плоти!

— Хотела с тобой подружиться, но, видимо, у нас не выйдет, — совсем другим голосом проговорила Мариэлла, явно и нарочито подражая чьему-то строгому и стервозному тону.

От такой неумелой игры Радмира чуть не рассмеялась в лицо юной леди, и хоть сдержалась, но ухмылку скрыть не смогла.

— И почему же? — белке было очень интересно услышать ответ. Вопросы, один за другим, так и мелькали у нее во взгляде, но вряд ли дочка баронессы умела читать по глазам. А Раде хотелось о многом узнать, но в то же время, она четко отдавала себе отчет, с кем она разговаривает.

— Я хотела предложить свое расположение и предупредить, что Син мой! — на последнем слове юная леди все же сорвалась и перешла на визг. — Чтобы ты не питала глупых иллюзий! Он тебя все равно бросит, потому что страдает по своей невесте! — видимо, сама уловила нелогичность своих высказываний. — Я молодая, красивая! Он все равно будет моим! — и она расправила плечи, выставляя на обозрение свою грудь.

Ну, будь белка мужчиной, конечно бы, впечатлилась. А так… посмотрела на свою грудь, давая понять, что тоже не старушка, да и не уродина. В свои семнадцать Рада, конечно же, мало чем отличалась от парня. В их краях про таких говорили — поздний цветок. Зато сейчас, расцвела, вдали от дома. Следы юношеской угловатости исчезли, появились приятные округлости, на зависть многим.