Добыча золотого орла
Шрифт:
– На запад. Согласен с тобой, для них это лучший выбор. Я бы сказал, единственный шанс.
Не согласный с этим суждением Феликс раздраженно хмыкнул и повернулся к Максимию.
– Ну а ты, командир? Что ты думаешь?
– Думаю? – Максимий оглянулся с отсутствующим выражением, потом нахмурился. – Что я думаю? Я думаю, ни хрена это не важно, в какую сторону они направились. Главное – преступление совершилось, и оно затронуло каждого из нас. Случившееся исковеркает послужной список каждого командира этой когорты, как ужасный шрам. Вот что я думаю.
Он воззрился по очереди на троих центурионов, горестно кривя губы. Последним,
– И вот что еще я думаю. Я думаю, что, если сумею выявить того, кто помог им удрать, я с него живьем кожу сдеру. Причем сделаю это собственноручно.
Глава 23
– Придется оставить его, – тихонько промолвил Катон.
Фигул покачал головой:
– Нельзя. Если они его поймают, то заставят говорить. А потом казнят.
Оптион умолк и оглянулся через плечо на легионера, сидевшего на камне возле речушки и поглаживавшего вывихнутую лодыжку. С этого самого камня, мокрого и скользкого из-за дождя, он некоторое время назад и навернулся. Один неверный, слишком поспешный шаг, и вконец вымотанный солдат полетел на землю, получив тяжелейший вывих, такой, что, попытавшись встать и перенести вес на поврежденную ногу, малый заорал от боли. Стало ясно, идти дальше он не сможет. Рассвет застал их, по прикидкам Катона, чуть далее чем в восьми милях от лагеря, а стало быть, до кромки болот оставалось еще миль шесть. Не приходилось сомневаться, что легат вышлет конницу на их поиски, как только будет достаточно светло и следы станут различимы. Чтобы улучшить свои шансы на спасение, следовало припустить бегом, а раненый и ковылять-то не мог. А понести его означало существенно замедлить движение и подвергнуть дополнительному риску жизни всех остальных.
Катон впился в оптиона взглядом.
– Мы не можем взять его с собой, не можем себе это позволить. Теперь ему самому придется позаботиться о себе, понимаешь?
– Это неправильно, командир, – ответил Фигул. – Я не стану соучастником его смерти.
– Он так и так был бы мертв. Вы с Макроном просто добавили ему несколько часов жизни. Я принял решение, оптион. И больше мои приказы не обсуждать!
Несколько мгновений Фигул молча смотрел ему в глаза, а потом сказал:
– Приказы? Командир, но ведь мы больше не солдаты. Мы дезертиры. С чего ты вообще взял, что я стану повиноваться?..
– Заткни глотку! – оборвал его Катон. – Ты, оптион, будешь делать то, что я скажу. Что бы ни случилось, я здесь старший по званию командир. Не забывай об этом, или я убью тебя на месте.
Фигул воззрился на него в изумлении, но потом кивнул:
– Да, командир. Так точно.
Только теперь Катон осознал, что сердце его бешено колотится, а кулаки сжаты, и подумал, что, наверное, выглядит дурак дураком. Изнурение вкупе со страхом быть изловленным, возвращенным в лагерь и преданным казни вконец истрепало нервы. Но если он хочет пережить это суровое испытание сам и помочь в этом своим бойцам, ему необходимо быть сильным. В его сознании уже наполовину оформился план – правда, чересчур амбициозный и оптимистичный, но когда человек цепляется за жизнь, словно взбираясь по отвесному склону, впору ухватиться за любую, пусть самую невероятную возможность спасения. Впрочем, стоит ли мечтать о том, что божественная десница чудесным образом укроет их от опасности, подумал Катон, едва не рассмеявшись над собой. Искушение было
– Прости, Фигул. Я обязан тебе жизнью, тебе и Макрону. Мы все вам обязаны. Жаль, что ты оказался втянутым во все это, ты заслуживаешь лучшего.
– Да ладно, командир, все нормально. Я же понимаю. – Фигул слегка улыбнулся. – Признаться, мне действительно трудно прийти к согласию с самим собой. Знай я заранее, что это будет вот так… Ну и что нам с ним делать?
– Мы его оставим. Он уже покойник, и ты сам это знаешь. Нам только нужно быть уверенными, что он погибнет сражаясь или в любом случае не будет захвачен живым. – Катон выпрямился и прокашлялся. – Веди людей дальше. А я переговорю с ним и догоню вас.
– Переговоришь? – с подозрением спросил Фигул. – Только переговоришь?
– Ты мне не веришь?
– Верить центуриону? После того, как мы оказались в такой ситуации? Не испытывай судьбу, командир.
Катон улыбнулся.
– Я испытываю ее с того самого дня, как поступил на службу. И до сих пор Фортуна мне не изменяла.
– Все когда-то случается впервые, командир.
– Может быть… Ну, давай, уводи людей. И двигайтесь в темпе.
Фигул кивнул.
– Направление прежнее?
Катон на миг задумался, оглядывая окрестности.
– Нет. Поворачивай на юг, вон к тому кряжу. А когда переберетесь через него и окажетесь вне зоны видимости с равнины, возвращайся к первоначальному направлению. Что, как, зачем – это я потом объясню. Двигай!
Оптион направился к усталым беглецам, устроившимся в высокой траве возле ручья, а Катон подошел к пострадавшему солдату.
– Ты ведь из центурии Туллия, да?
Легионер поднял глаза. Лицо его было обветренное, дубленая кожа, обрамленная редеющими седыми кудряшками. Катону подумалось, что этому бойцу оставалось всего несколько лет до отставки с полной выслугой. Судьба жестоко посмеялась над ветераном, выбрав его для казни.
– Так точно, командир. Вибий Поллий.
Солдат отсалютовал Катону и бросил взгляд на товарищей, уже поднимавшихся с травы.
– Ты собираешься меня оставить, ведь так?
Катон медленно кивнул.
– Прости. Мы не можем позволить себе сбавить темп. Будь какой-то другой выход…
– Но его ведь нет. Все понятно. Я не в обиде.
Катон присел на ближайший валун, горделиво возвышавшийся над быстрой речушкой.
– Послушай меня, Поллий. Пока мы не замечали никаких признаков преследования. Если ты заляжешь где-нибудь на земле и попытаешься вправить лодыжку, то, может быть, позже и найдешь нас. У тебя вид человека, который мог бы мне пригодиться. Постарайся найти укрытие и не высовывайся, пока не заживет нога. Мы пойдем на юго-запад.
– Но ведь мы собирались скрыться в болотах, командир.
Катон покачал головой.
– Нет. Это небезопасно. Если мы попадем в руки приспешников Каратака, они заставят нас мечтать о смерти, как об избавлении.
Оба они улыбнулись, после чего Катон продолжил:
– Фигул считает, что наши шансы улучшатся, если мы найдем дамнониан. Вроде бы некоторые из них состоят в родстве с тем племенем в Галлии, из которого происходит он сам. Он немного знает их язык и может попросить их нас принять. Так что, если окажешься среди туземцев, назови его имя.