Добыча золотого орла
Шрифт:
– Да уж, похоже на то, – согласился Максимий и повернулся к двоим караульным. – Васс, что здесь произошло?
Легионер постарше стоял навытяжку и смотрел прямо перед собой, избегая взгляда командира когорты.
– Ну, – тихо произнес Максимий, – выкладывай.
– Командир, меня и моего напарника захватили врасплох. Они выскочили из темноты, невесть откуда взявшись, и набросились на нас.
– Они? Сколько их было?
– Двое, командир, – встрял часовой помоложе. – Ох и здоровенные были, оба.
– Ты их узнал?
– Так ведь темно же было,
Глаза его мрачного товарища расширились.
– Командир, одного мы точно узнали. Это был Фигул.
– Оптион Фигул? – Командир когорты поскреб подбородок. – Оптион Катона. Ну что ж, это кое-что проясняет. А как насчет второго?
Макрону потребовалось усилие, чтобы скрыть тревогу, охватившую его в ожидании ответа часового.
– Его я толком не разглядел. Заметил только, что ростом он поменьше Фигула, ну так ведь это почти про любого сказать можно.
– Понятно. – Максимий оглянулся на Макрона. – Объявляю общее построение когорты. Надо выяснить, кого еще мы хватимся. Действуй!
Макрон повернулся и стал высматривать трубача когорты. Как он и ожидал, солдат стоял под штандартом дежурной центурии, держа наготове изогнутый дугой бронзовый инструмент. Макрон шагнул к нему.
– Труби общий сбор!
Трубные звуки прокатились над рядами палаток. Все остававшиеся там солдаты повыскакивали на дневной свет и, хлюпая по грязи, заторопились к месту построения у вала, с внутренней стороны. Центурионы заняли места перед своими подразделениями, в то время как оптионы проводили быструю перекличку, проверяя наличие состава. Центурию Катона, лишившуюся и командира, и исполняющего его обязанности, Макрон взял на себя.
В скором времени командиры доложили о результатах проверки Максимию.
– Что, отсутствует один Фигул? Но часовые говорят, их было двое.
– Может, у них в глазах двоилось? – с улыбкой предположил Макрон. – Перебрали или еще что.
– Мне они пьяными не показались, – пробормотал центурион Туллий.
– Нет, – согласился с ним Максимий. – Они не пили. Похоже, один из тех, кто помогал осужденным бежать, остался в лагере. Он здесь, среди нас.
– А может, и нет, командир, – встрял Макрон. – Вдруг это был кто-то из рабов?
– Да… ты прав. Пошли кого-нибудь, пусть рабов тоже пересчитают.
Они ожидали результата, когда Макрон вдруг заметил, как на лице его начальника отразилось беспокойство, а посмотрев следом за ним в сторону главного лагеря, мигом понял причину.
– Думаю, легата долго ждать не придется. – Максимий фыркнул и издал горький смешок. – Легата, командующего и Первые когорты всех легионов. Нас выставят на всеобщее посмешище.
– Сомневаюсь, чтобы легат стал смеяться, – хмуро заметил Туллий. – Скорее, он зажарит наши яйца себе на завтрак.
Макрон кивнул.
– И это еще если нам повезет.
В это время за рекой запели трубы, возвещавшие утреннюю смену караула и официальное начало нового дня. А спустя миг трубы еще громче грянули в расположении Второго легиона. Максимий и его
– К прибытию легата – на караул! – раздался возглас дежурного оптиона у главных ворот.
Максимий понурился: вот-вот ему предстояло встретиться с Веспасианом, и ничего хорошего эта встреча не сулила. На миг Макрону даже стало его жалко, и он чуточку устыдился того, что устроил побег. Но он тут же вспомнил: вся полнота ответственности за беды, обрушившиеся на когорты, включая несправедливое осуждение на казнь Катона и других невинных людей, лежит именно на командире. Лицо Макрона посуровело, сердце сжалось от горестного презрения к старшему центуриону.
Дежурный оптион выкрикнул приказ открыть ворота и тут же сбежал вниз, чтобы занять место перед строем караула на въезде в маленький лагерь. Заскрипели бревна, створы разошлись внутрь, и в открывшийся проем было видно, как по размытой дороге приближается группа всадников, легат и несколько командиров из его штаба.
Максимий нервно пригладил челку и сморгнул с ресниц дождевые капли.
– Ну и ладно, раз деваться некуда, лучше пройти через все это, не откладывая. Вперед.
Центурионы Третьей когорты, буквально придавленные ужасом перед тем, как отреагирует на известие о бегстве приговоренных легат, медленно двинулись к воротам, ему навстречу. Их и без того унылое настроение усиливал надоедливый, непрекращающийся дождь.
Веспасиан скользнул взглядом по страже у ворот и, оценив бравый вид и экипировку караула, удовлетворенно кивнул. На сапогах, конечно, можно было углядеть пятнышко-другое грязи, но, учитывая погоду, это приемлемо. Он повернулся к оптиону:
– Молодец. Можешь их отпустить.
– Есть, командир!
Отдав честь, оптион четко повернулся к своим солдатам и громко, словно не стоял с ними рядом, а командовал парадом на плацу, выкрикнул приказ. Солдаты выслушали его, вытянувшись в струнку, а как только с формальностями было покончено, поспешили искать укрытие от дождя.
Легат мягко соскочил с седла на землю. Пятеро центурионов подтянулись и расправили плечи.
– Доброе утро. Надеюсь, все необходимые приготовления сделаны?
– Э… да, командир.
Веспасиан мигом уловил неуверенность в тоне докладчика и нахмурился.
– В чем дело?
Макрон, покосившись, увидел, как центурион Максимий беспомощно опустил голову.
– Командир, я вынужден с сожалением доложить, что осужденные скрылись.
На миг легат остолбенел, наморщив широкий лоб, и, лишь когда лошадь мотнула головой, дернув поводья, которые он все еще держал в руке, выдавил: