Дочь бутлегера
Шрифт:
Многим из тех, с кем я заговаривала, хотелось знать, как я оказалась замешана в убийстве Майкла, и они не стеснялись спрашивать об этом. К их числу относились Сэмми Джонсон-младший и его жена Хелен, жившие в нескольких милях от города у баптистской церкви. Наши с Сэмми матери дружили с самого детства, и Сэмми-младший не побоялся высказать мне в лицо опасения по поводу того, как все это скажется на втором туре выборов. И он, и его жена принимали участие в моей избирательной кампании, и сейчас оба были обеспокоены таким непредвиденным оборотом событий.
— Я хочу сказать, тебе не кажется, что это становится довольно запутанным? —
Хотя она говорила так тихо, что я с трудом ее слышала, Сэмми-младший шикнул на нее.
— Он здесь!
Хелен не обращала на него внимание.
— Затем эта статья в газете насчет двух фальшивых листовок, новая шумиха по поводу того, что ты обнаружила труп Майкла Викери — не только в прессе, но и на телевидении! И вот теперь все говорят, что лишь благодаря тебе Ден Макклой не читает о похоронах, сидя в новой тюрьме в Доббсе.
— Я сейчас все объясню… — возразила я.
— Не сомневаюсь, дорогая, — остановила меня Хелен, — но кто станет слушать правду, когда у всех на устах такие смачные сплетни? Право, тебе нужно завязать со всем этим по крайней мере до выборов.
— Она права, — подхватила Минни.
Пока Хелен читала мне наставления, к нам присоединились Минни, Сет и Хейвуд с детьми.
Подростки быстро откололись от нас, образовав с двумя детьми Сэмми-младшего и Хелен свой кружок. Когда Минни с Хелен перестали отчитывать меня за действия, которые я совершала в основном помимо воли, я обратилась к подросткам и поблагодарила их за то, что они в течение двух ночей следили за почтовыми ящиками.
— Я все объясню потом, но вы уже можете завершить ночные дежурства, — сказала я. — Больше никаких листовок не будет.
Стиви, сын Хейвуда, и Джессика, дочь Сета, похоже, огорчились досрочному прекращению ночных прогулок, но Стиви тотчас же просиял, увидев появившуюся в зале вместе с отцом Гейл Уайтхед.
Посреди смерти мы находимся на пороге жизни.
Последние соболезнующие разошлись уже в половине десятого. Внуки и зятья Викери исчезли минут за двадцать до этого, когда толпа начала редеть. Доктор Викери держался хорошо, но миссис Викери, похоже, была на грани обморока, и дочери испуганно суетились вокруг нее. Даже зная о ее любви к сыну, я гадала, в какой степени ее состояние объясняется горем, а в какой — всеми этими объятиями и рукопожатиями, которые ей пришлось вынести.
Я деликатно держалась в стороне. Наконец Дак Олдкрофт вкратце повторил подробности относительно завтрашнего дня. Отпевание намечено в церкви в Суитвотере, после чего Майкла должны похоронить вместе с теми Дэнси, которые впервые начали обрабатывать землю на том месте, где сейчас находился «Гончарный круг». Дак уточнил, кто и где собирается присутствовать. Договорились, что Викери и их дочь Хоуп поедут в первой машине, а во вторую сядут Ден и Фейт с мужем.
Викери уехали, и я, дожидаясь Дена, оставшегося наедине с Майклом, обменялась несколькими словами с Даком. Ден появился уже около десяти, сжимая в руке платок, с красными заплаканными глазами.
— Спасибо, что подождала, малыш, — сказал он, после чего не проронил ни слова до тех пор, пока мы не
— Жаль, что Майкл не видел, как замечательно вели себя сегодня его родные. Миссис Викери… Ты не представляешь себе, как она меня ненавидела, когда я впервые сюда приехал.
— Знаю, — сказала я. — Все считали, ее убьет признание правды о сыне.
Я помигала фарами водителю встречной машины, и тот поспешно переключился на ближний свет. В такую темную ночь яркий дальний свет слепит сильнее обычного.
— Извращения являются оскорблением господа, — сказал Ден. — Вот что она заявила Майклу, когда приехала к нему в Нью-Йорк и поняла, что я не просто сосед по комнате. Тогда миссис Викери едва не одержала победу, ты об этом знала?
Несмотря на долгий эмоционально изнурительный день, он, похоже, оставался возбужденным и горел желанием высказаться, словно ему требовалось взглянуть в перспективе на годы, прожитые вместе с Майклом.
— Вот как?
— В тот раз он уехал и вернулся домой. Мать практически полностью владела его душой. Понимаешь, она приехала в Нью-Йорк, воочию убедилась в том, что ее единственный сын голубой, и едва не сошла с ума. Омерзение. Стыд. Затем она приходит в ярость и так промывает Майклу мозги, что у того едет крыша. Он начинает думать, а вдруг мать действительно права и все дело в дурном влиянии Нью-Йорка? Бисексуализм присущ многим, так что в окружении нормальных людей он, быть может, тоже станет нормальным. Поэтому Майкл вернулся сюда, начал ухаживать за одной девушкой, занялся перестройкой сарая, выложил печь сам до последнего кирпичика. Каждый день Майкл изматывался так, что вечером обессиленный падал в кровать.
— И это не помогло?
— Ну я же здесь, правда? — просто ответил Ден. — Миссис Викери пришла в ужас, когда Майкл пригласил меня сюда. Но знаешь что? Как только я перебрался в «Гончарный круг», она хотя и не притворялась, что я ей по душе, но при встрече неизменно вела себя вежливо. Первоклассное умение держать себя в руках, а?
— Да, — сказала я, сворачивая на дорожку к «Гончарному кругу», — в этом ей не откажешь.
Через пару минут я остановилась рядом с пикапом, и к нам навстречу выбежала Лили.
— Терпеть не могу водить этот пикап, но в «вольво» определенно больше не сяду, — задумчиво произнес Ден, выходя из машины и почесывая собаке за ухом.
— Ты собираешься сейчас опять куда-то ехать? — спросила я.
— Нет-нет, — поспешно спохватился Ден. — Просто рассуждал вслух. Наверное, мне придется заняться страховкой. — Он вздохнул. — Обычно всем этим заведовал Майкл. Мне даже не нужно было подбивать баланс по своим счетам. — Помолчав, он снова вздохнул. — Спасибо за все, Дебора. Я бы пригласил тебя в гости, но честное слово, я с ног валюсь. Сейчас могу думать только о том, как подняться наверх и упасть в кровать.
Всю дорогу назад до шоссе я размышляла, и керамический кувшин на заднем сиденье лишь подпитывал мой рассудок. Так много недосказанного, так много оставшихся без ответов вопросов, начиная с того, почему Ден считает меня такой тупой.
Подъезжая к развилке Нового и Старого сорок восьмых шоссе, я встретила полицейскую машину, направляющуюся на юг. В темноте я не смогла разобрать лицо водителя, но Джек Джемисон, наверное, в этот час уже был дома и смотрел телевизор.