Дочь Деметры
Шрифт:
Кора замерла у входа, пораженная открывшейся картиной, и неловко прижала к груди сверток с мятой. К ней тут же скользнул невысокий медбрат с красным бейджиком на белом халате.
– Халат и шапочку! – отрывисто приказал он, сунув в руки Коре какие-то тряпки. Девушка торопливо облачилась в голубоватый защитный халат и натянула шапочку, после чего медбрат удовлетворенно кивнул и собрался отвернуться.
– Спасибо, – сказала Кора, придержав его за рукав. – Как вас… – она прищурилась, пытаясь прочитать мелкие буквы на его бейджике.
– И-Игорь–5394, помощник по медицинской части из отсека Л–1245, номер удостоверения Л–45728548825394, –
Кора сухо кивнула – как оказалось, ей встретился «собрат по несчастью», медик, искусственно выращенный в репликаторе. Красный бейджик недвусмысленно предупреждал о не совсем человеческой природе медбрата, а тройное, из букв и цифр, имя содержало в себе номер партии конкретно этого медбрата.
– Кора, – представилась она. – У меня дело к Асклепию.
Конечно, ей следовало представляться И-Кора, да ещё и с каким-то кодом, потому, что имена, отчества и фамилии принадлежали исключительно настоящим людям, но, раз Деметра не сообщила Коре о её происхождении, девушка имела полное право назваться человеческим именем.
– Асклепий занят, – сухо произнес медбрат. – У нас чрезвычайная ситуация, пятый уровень опасности. Покиньте медотсек или подождите в приёмной.
Кора прищурилась, с новым интересом разглядывая суетящихся людей, никто из которых не обращал на неё ровным счетом никакого внимания. Теперь она заметила, что вся эта беготня происходит не хаотично, а по строго определенному маршруту, и сопровождается выкриками, призванными готовить какой-то карантинный отсек, устраивать изоляцию и так далее. Пожалуй, все это соответствовало даже не пятому, а четвертому уровню опасности, если не третьему.
– А что случилось? – полюбопытствовала Кора.
– Ничего не известно, нам велено подготовить карантинный блок, – ответил медбрат, как-то даже и не задумавшись, что он не обязан отчитываться перед Корой. Очевидно, почтение к настоящим людям таким, как он, прививали ещё с первых минут на этом свете, и даже невероятный объем знаний о медицине, который, очевидно, был заложен в голове медбрата ещё до рождения, совсем не позволял ему избавиться от этого пиетета (слово «пиетет» Кора вычитала в словаре).
Коре же все три месяца её сознательной жизни прививали «пиетет» к растениям и к Деметре, поэтому ей было сложно разделить чувства медбрата.
– А что вы сами об этом думаете? – спросила она, и тот изрядно озадачился.
– Ничего, – сказал медбрат, чуть помедлив. – Это не входит в мою компетенцию. Пожалуйста, пройдите в приемную. Или уходите
Кора выдохнула сквозь зубы:
– Хорошо, только вам нужно меня проводить, – сказала она с едва сдерживаемым раздражением, и решительно двинулась сквозь толпу. – Я здесь первый раз.
Среди снующих туда-сюда людей встречались такие же посетители в голубых халатах (у некоторых под халатами проглядывали мундиры), поэтому на Кору никто не обратил внимания, и она уверенно обходила каждого, попадающегося на её пути. В этой деловой суматохе её принимали за свою, а И-Игорь, единственный, кто знал, кто она, деловито указывал ей направление в «приемную». Пару раз он даже порывался взять её за руку, но Кора с досадой отдергивалась. То, что она тоже была не совсем настоящей, не давало ему никакого права её хватать.
– Не отвлекайте охрану от дела, не видите, она занята, – сказала Кора сквозь зубы, когда И-Игорь окликнул какого-то высокого мужчину в форме охраны
– Какое? – спросил И-Игорь, послушно отворачиваясь от охранника, который в ответ на это только сухо кивнул и вернулся к прерванному занятию.
Она продемонстрировала сверток с мятой, предназначенной для Асклепия, и проворчала, что зона ответственности медбрата не предполагает обязанности её допрашивать. Да-да, так и сказала «не предполагает обязанности». И-Игорь, такой, наверно, незаменимый, инициативный и, возможно, талантливый в своём деле, жутко её раздражал. Казалось, она должна была ощутить к медику духовную близость, ведь он был таким же искусственным созданием, как и она, но вместо этого Кора почувствовала досаду. Бестолкового И-Игоря, кажется, волновала только возможность взять её за руку и отволочь в зону ожидания – очевидно, такой алгоритм был заложен в него ещё до рождения, как в Кору, к примеру, заложили умение подрезать и пересаживать нежные цветы Деметры. И то она сомневалась, что алгоритм предусматривал обязанность медбрата хватать ее.
В другой ситуации она бы решила, что И-Игорь тоже нуждается в чьих-то прикосновениях, но схватить вот так незнакомое существо, исключительно чтобы удовлетворить какую-то собственную потребность, было, на её взгляд, совершенно недопустимо.
– В чем дело? – не выдержала она, когда рука И-Игоря нащупала её запястье в четвертый раз, уже перед нужной дверью. – Почему вы позволяете себе прикасаться ко мне?
Она решительно развернулась к нему лицом, пользуясь тем, что остальные медики и охранники готовили карантинный бокс в другой стороне.
И-Игорь не смутился; напротив, он обхватил её за плечо, притянул к себе и прошипел на ухо:
–Я знаю, что ты одна из нас.
– С чего это? – прищурилась Кора, выкручиваясь из его объятий.
– У меня есть доступ к закрытой картотеке биометрических данных Асклепия. Я только что просмотрел базу данных – там нет никакой Коры, дочери Деметры. Ты – незарегистрированный биологический клон.
– Да неужели? – ухмыльнулась Кора, ощущая прилив адреналина, и, почему-то, веселья. Индекс её настроения, не особо высокий из-за того, что её оторвали от книги, пополз вверх. – И что с того? Да будет тебе известно, что у Деметры есть право изготавливать столько биологических клонов, сколько ей заблагорассудится, – говорить об этом было почти наслаждением. – Она изготовила меня и назвала своей дочерью. А что не сходила и не зарегистрировала в командовании, так это её личное дело, а не мое. Это «неслыханное правонарушение» не грозит ей даже выволочкой от капитана Зевса. Поэтому можешь не думать, что раскрыл какую-то великую тайну, и что это дает тебе право манкировать своими обязанностями.
И-Игорь отпустил её и растерянно заморгал, бормоча, что действует по инструкции. Кора презрительно фыркнула и толкнула дверь в зону ожидания.
Странно, но там было на удивление многолюдно: три человека в халатах, что-то оживленно обсуждавших рядом с мощной искусственной пальмой в кадке, так и подскочили на звук открывающейся двери, ещё двое, в строгих военных мундирах, остались неподвижны и лишь повернули головы, а последний, давешний крылатый знакомый Коры Танат Железнокрылый, тоже в халате, но не в «гостевом» голубоватом, в а своём собственном, устремил на неё мрачный неодобрительный взгляд.