Дочь дыма и костей
Шрифт:
Взяв по порции гуляша, девочки обсуждали выходку Каза, волосы в носу учителя химии (Зузана утверждала, что их можно заплести в косички) и идеи проектов на предстоящий семестр. Вскоре разговор плавно перешел к новому красавцу скрипачу в оркестре Пражского театра марионеток.
— У него есть девушка, — скорбно произнесла Зузана.
— С чего ты взяла?
— В перерывах он только и делает, что строчит эсэмэски.
— Ну и что? А вдруг он разоблачил преступника и шлет ему загадочные послания, чтобы
— Ага, конечно. Как я сама не дотумкала?
— Я хочу сказать, почему сразу девушка? Могут быть и другие объяснения. В конце концов, давно ты стала такой застенчивой? Поговори с ним!
— И что я скажу? Прохлаждаемся, красавчик?
— Хотя бы.
Зузана фыркнула. В театре она работала ассистентом кукловода и незадолго до Рождества по уши втрескалась в скрипача. Обычно не стеснительная, девушка едва перебросилась с ним несколькими фразами.
— Наверное, он думает, что я маленькая, — жаловалась она. — Не представляешь, каково это — быть ростом с ребенка.
— С марионетку, — сказала Кэроу.
Никакого сочувствия к подруге по этому поводу она не испытывала. Миниатюрная Зузана казалась ей совершенством, она была как лесная фея, которую так и хочется посадить себе в карман. Впрочем, бешеная и кусачая фея.
— Да, очаровательная кукла Зузана! Посмотрите, как она танцует.
Зузана сделала ломаное движение руками, словно марионетка-балерина.
— Ух ты! — воскликнула Кэроу. — Вот что тебе нужно для проекта! Сделай огромного кукловода, а сама будешь марионеткой. Понимаешь? Кукольное представление наоборот. Такого ни у кого не было. Ты — кукла, танцующая на нитях, только на самом деле твои движения заставляют двигаться кукловода.
Зузана замерла. По выражению ее лица Кэроу поняла — подруга представляет себе картинку.
— Кукла будет просто громадная, — задумчиво произнесла она.
— Сделаю тебе макияж — не отличишь от игрушечной балерины.
— А как же ты? Идея ведь твоя.
— Дарю! Не хватало мне только мастерить огромную марионетку.
— Тогда спасибо. А для себя ты что-нибудь придумала?
Нет, не придумала.
В прошлом семестре на курсе костюмеров Кэроу соорудила крылья ангела. Оснастка, с помощью которой крылья крепились на спине, позволяла поднимать и опускать их. В полностью разложенном виде ее творение давало пышный размах в двенадцать футов. Она надела крылья, чтобы продемонстрировать Бримстоуну, но так и не добралась до него. В передней ее остановила Исса — добрейшая Исса! — и зашипела, раскрыв капюшон кобры:
— Ангел! Ну и кощунство! Сейчас же сними! О, милая девочка, не могу смотреть на тебя.
Такое поведение выглядело очень странно. Теперь крылья занимали целую стену над кроватью в крошечной квартирке Кэроу.
В текущем семестре ей нужна была тема для серии рисунков, но пока в голову ничего не приходило. Размышляя над тем, что бы такое придумать, Кэроу услышала перезвон колокольчиков у двери. В кафе вошли несколько человек, а за ними мелькнула стремительная тень, не ускользнувшая от взгляда девушки. По размерам и очертанию тень напоминала ворона.
Кишмиш!
Кэроу выпрямилась и посмотрела на подругу.
Увлекшись идеей кукольного представления, Зузана делала наброски в блокноте и едва откликнулась, когда Кэроу сообщила, что ей нужно ненадолго выйти.
Кэроу отправилась в уборную, тень последовала за ней, приземистая и незаметная.
Тело и клюв у посыльного Бримстоуна были как у ворона, крылья перепончатые, как у летучей мыши, а язык раздвоен. Он словно сошел с картины Иеронима Босха. Взяв из его лап записку, Кэроу заметила, что бумага проколота острыми, как ножи, когтями.
Чтобы прочитать послание, ей хватило двух секунд: «Срочное дело. Приходи».
— «Пожалуйста» от него не дождешься, — заметила она.
Существо по-вороньи наклонило голову, будто спрашивая: «Так идешь или нет?»
— Иду, иду, — буркнула Кэроу. — Можно подумать, я когда-то отказывалась.
Мгновение спустя она объявила Зузане, что ей пора.
— Уже? — удивилась Зузана. — А десерт?
На крышке гроба стояли две тарелки с яблочным штруделем и чай.
— Не могу, — с сожалением отозвалась Кэроу. — У меня поручение.
— Вечно ты со своими поручениями. Что такого срочного могло произойти?
Телефон Кэроу тоже лежал на крышке гроба, и Зузана поняла, что никто ей не звонил.
— Дела, — ответила Кэроу.
Приставать с расспросами Зузана не стала, по опыту зная — это бесполезно.
Кэроу всегда уезжала по делам. Иногда на несколько часов, но чаще пропадала сутками и возвращалась усталая и растрепанная. Могла вернуться бледной или загоревшей, хромой, со следом от укуса, а однажды приехала с температурой, которая никак не сбивалась, — выяснилось, что у девушки малярия.
— Где ты сподобилась подхватить тропическую болезнь? — вопрошала Зузана, на что Кэроу ответила:
— В трамвае, наверное. На днях одна старушка как чихнет прямо мне в лицо.
— Так малярией не заражаются.
— Знаю. Все равно было противно. Думаю, не купить ли мне мопед, чтобы не ездить на трамваях.
На этом разговор закончился. Дружить с Кэроу не означало знать о ней все.
— Ладно. Съем оба штруделя. Если растолстею, виновата будешь ты, — вздохнув, проворчала Зузана, а Кэроу направилась к выходу. Тень, похожая на воронью, скользнула в дверь перед ней.