Дочь императора
Шрифт:
– Вот и он, кажется, – сказал сенешаль, услышав шаги вооруженного человека в коридоре и звук цепей.
Он поспешил навстречу пленнику; Маргарита последовала за ним. Вид цепей, в которые был закован друг ее детства, раздражал душу графини: она со слезами бросилась на шею Флориану.
Мансбург пожал плечами и, сунув в руки Освальда письмо Иеклейна, быстро проговорил ему:
– Вернувшись в крестьянский лагерь, отдай Иеклейну это письмо; оно будет служить тебе пропуском. Скажи, что на обмен согласны, и чтобы он принял нужные меры. Ступай через ворота, ведущие в город. Вот тебе ключ. Ты отдашь ему письмо, которое я приготовил на всякий случай, чтобы официально предложить ему обмен. Ступай скорее.
– Подожди, подожди, – закричала Маргарита удалявшемуся воину. – Сними прежде оковы с рыцаря.
Освальд воспользовался случаем, когда Мансбург говорил с Маргаритой, и отдал рыцарю записку, которую сенешаль только что передал ему.
– Прочитайте эту бумагу, – прошептал он, – и медлите как можно дольше, чтобы я успел прислать вам помощь.
Он тотчас удалился, унося цепи, звук которых потрясал графиню до глубины души.
Пока Маргарита обменивалась несколькими словами с Мансбургом, Флориан пробежал письмо Иеклейна, тайный смысл которого не трудно было понять.
– Рыцарь Гейерсберг, – сказал сенешаль подходя к Флориану, – мне искренне жаль, что я не знал прежде, что вы находитесь в числе пленников. Я позаботился бы, поверьте мне, чтобы с вами обращались с должным почтением, как с давнишним другом благородной графини Гельфенштейн.
– Флориан, – прервала Маргарита в нетерпении от торжественного красноречия графа, – мой муж похищен вашими храбрыми ландскнехтами у Сары. Зная, что вы в Вейнсберге, они держат его заложником. Графу Мансбургу пришла добрая мысль предложить им обменять вас на Людвига. Для этого нужно, чтобы вы сами написали вашему подчиненному, что вы согласны на обмен, предлагаемый графом Мансбургом, и обмен произойдет на равном расстоянии от обоих лагерей.
Флориан молчал опустив голову на руки.
Возмущенный коварством сенешаля, он хотел назвать его подлецом, но это могло всех погубить; граф сбросил бы маску и овладел бы замком Маргариты.
Нужно было дождаться возвращения Освальда или, по крайней мере, дать время графине приготовиться к защите.
Подавляя свой гнев, Флориан не смел взглянуть на графа, боясь, что тот по выражению его глаз узнает, что ему известны его планы.
– Вы не отвечаете, Флориан? – спросила наконец Маргарита, удивленная его молчанием.
– Я не могу согласиться на эту сделку, – сказал Флориан и, сделав над собой усилие, спокойно посмотрел на Мансбурга.
– О, Боже мой, почему же? – спросила Маргарита.
– Графиня справедливо удивляется, – возразил сенешаль. – Какую причину имеете вы не соглашаться на такое выгодное предложение?
– Причину! – вскричал Флориан, готовый высказать все.
– Ну что же? – произнес Мансбург.
– Здесь какое-то недоразумение, но оно рассеется при объяснении, – сказала графиня. – Умоляю вас, Флориан, скажите нам откровенно, что вас удерживает!
– Я не могу сказать, – прошептал он.
– Я догадываюсь, – сказал сенешаль, подозревая, что рыцарь не доверяет ему и, желая вывести его из себя, чтобы узнать причину. – Осаждающих в пятьдесят раз больше, чем защитников замка… Господин Гейерсберг знает это отлично…
– Так что же? – спросила графиня.
– Он надеется, что при первом нападении, завтра, может быть, замок будет взят и мятежникам не нужно будет выкупать его свободу, отдавая нам Гельфенштейна.
– О! Я слишком хорошо знаю благородное сердце Флориана, чтобы считать его способным на такой расчет, – вскричала графиня.
– Благодарю, Маргарита, благодарю, – прошептал Флориан, – если бы вы могли навсегда сохранить это доверие ко мне.
– Увы, графиня, – лукаво сказал Мансбург, – вы, как все женщины, судите по своему сердцу. Вы не постигаете, как действует дух партии и фанатизм. Рыцарь уже пожертвовал для своих безумных мечтаний своим титулом, друзьями, семейством, честью, наконец, – всем, даже привязанностью к матери, даже любовью к вам.
– Флориан! – вскричала графиня. – Неужели это правда, неужели слепое увлечение – единственная причина вашего отказа?
– Если это не так, – прибавил граф, – если я ошибся, рыцарю стоит сказать слово, чтобы опровергнуть мое мнение, пускай он объяснит настоящую причину своего отказа.
Жестокая борьба происходила в сердце Флориана. Понимая хорошо тактику сенешаля, он не мог решиться взять не себя гнусную роль, которую его молчание и отказ заставляли его играть в глазах Маргариты.
– Флориан, умоляю вас, отвечайте нам, – сказала графиня, схватив его за руку.
При звуке этого милого ему голоса, умолявшего его, рыцарь едва не изменил себе.
– Граф Мансбург, вы…
Он вдруг остановился, заметив, какая торжествующая радость блеснула в глазах сенешаля, который думал, что сейчас обнаружится истина.
– Что? – спросил он.
– Граф Мансбург, вы человек проницательный, – сказал Флориан, овладев собой. – Вы угадали истину.
Для любящей женщины не существует ничего, кроме того, кого она любит. Когда близкая опасность угрожает любимому существу, она не в состоянии допустить, что на свете могут существовать причины, которые по своей важности равняются жизни ее мужа.
Как не велика была любовь Маргариты к Флориану, но она не могла скрыть печали и негодования, причиненных ей ответом рыцаря.
Видя, как терзает Флориана печаль графини, Мансбург поднялся и спросил, согласен ли он, наконец, написать письмо или сказать настоящую причину отказа.
– Не говорил ли я вам, графиня? – добавил Мансбург. – Понимаете ли вы, наконец, печальное влияние фанатизма?.. Рыцарь, кажется, любил вас. Он знает, что отказ его разбивает ваше сердце и подвергает вашего супруга мучительной смерти… потому что граф Гельфенштейн умрет в ужасных пытках.