Дочь капитана Блада
Шрифт:
– Наверняка кто-то из матросов за борт прыгнул, когда мы их окружили.
– Может, на Ямайку или Барбадос податься?
– Только не на Ямайку, - подал голос дотоле молчавший Вольверстон, - она наверняка в руках у испанцев. Чует моё сердце, Мэнсон не зря людей всюду расставил.
– Так что же нам делать?
Бывшие пленники замолчали, осознав, что попали из огня да в полымя. Вокруг них простиралось лишь бескрайнее море - их спасение, и, вместе с тем, смертельная опасность, сила, способная в считанные мгновения разметать в щепки даже такой
– Всё не так плохо, господа, - вновь подал голос одумавшийся Джеффильд, - с нами Нэд, двадцать матросов, с десяток рыбаков и столько же канониров. До ближайших островов доберёмся. Вот только шкипера нет.
– Я раньше шкипером был, - отозвался Крисперс
– Мы с Сэмом тоже во флоте служили, а Сандерс с Лэндсом в Дувре на судоверфи плотничали.
– Мы тоже в море выходили с Нэдом, - заметил Питт
– Ты может ещё сгодишься, а вот другие... Да самому старшему из вас от силы шестнадцать будет, какой с таких прок?
– Я за ребят ручаюсь, - возразил Нэд, - да и руки лишние пригодятся.
– А Арабелла?
– вдруг встрепенулся Питт, обратившись к облокотившемуся на фальшборт незнакомцу, столь ловко вызволившему их из испанского плена. Но тот молча взирал на разгоревшуюся на квартердеке перепалку и он задумчиво вертел огромный розовый бриллиант, украшавший затянутую в перчатку руку.
– Что с Арабеллой, я тебя спрашиваю! Отвечай! Ты её родственник? Тот франт из Лондона?
Несколько человек с силой толкнули Уоллеса в бок - пререкаться с тем, кто только что спас тебе жизнь, было по меньшей мере легкомысленно.
– Нет больше Арабеллы, - хриплым голосом ответил незнакомец. В чертах его действительно просматривалось сходство с дочерью Брэдфорда. Столь же смуглый и синеглазый, ростом он был разве что на пару дюймов выше и, судя по всему, несколько старше Арабеллы. В облике и манерах чувствовались уверенность и хладнокровие. Вряд ли его можно было назвать высокомерным, но, судя по всему, молодой человек намеренно подчёркивал своё аристократическое происхождение. Он был чем-то сильно встревожен - сквозь оливкового цвета кожу явственно проступала бледность, а во взгляде сквозила едва уловимая грусть.
– Я опоздал, - после небольшой паузы добавил он, - Арабелла погибла. Убила себя, чтобы не стать игрушкой в руках этого зверя...
– Врёшь! Почему ты сразу не сказал? Да кто ты сам такой? Ты не ответил...
– Можете называть меня Питер, - сухо ответил незнакомец, - Я её кузен, а родословную мою пересказывать нет ни времени, ни смысла. Если мы не примем решения, то до ближайшего берега не доберёмся. Шкипер у нас есть, плотников двое. Пока нет боцмана. Канониров и вантовых мало, но есть люди им в помощь. Канонирами может командовать Роджерс, он дело знает. Остаётся выбрать капитана и распределить вахты.
– А парень прав, - поддержал Питера Нэд, - молодой, но смышлёный. Боцманом, помниться, Дик был в молодые годы.
Пятидесятилетний Дик Чейнс молчал, уставившись на палубные доски. Казалось, он менее всего желал вспоминать о собственном прошлом.
– Да ладно тебе, Дик, - подбодрил его Нэд, - ну пиратствовал ты, ну и что? Кто тебя здесь за это осудит?
– Послушайте, а может, мы тоже..., - подал голос тринадцатилетний Джеймс Годфри, сын плантатора, ещё недавно предлагавшего всем вернуться в Нассау, - давайте отомстим за всех, а?
– Ты что, парень?
– отец залепил не в меру языкастому отпрыску подзатыльник, но слова мальчугана уже возымели действие. Как часто бывает, многим пришла в голову одна и та же мысль, но она была столь дерзкой, что каждому хотелось, чтобы высказал её кто-то другой.
– Послушайте, а ведь он дело говорит, - поддержал его бывший шкипер Крисперс.
– На Багамы идти опасно, на Ямайку тоже. Нэд прав, никто не знает, что произошло в других британских колониях. Можно податься на нейтральные территории, но никто не знает, что нас там ждёт. У нас нет ни денег, ни ценных бумаг - ничего, что помогло бы нам стать на ноги, и виноваты в этом испанцы. Но зато в наших руках отличный корабль, сорок пушек и полно мушкетов. Чего ещё желать?
– Молодец, Крис, - с нижних рей раздались одобрительные возгласы вантовых.
– Тебе бы политиком быть - говорить хорошо умеешь.
– Предлагаешь мне вспомнить молодость, - усмехнулся Нэд.
– А что, в этом есть резон. Правда, дело очень рискованное. Команды нет, да и времена не те. Редко кто из губернаторов свидетельства выдаёт. Хотя есть у меня один приятель. Француз, лет десять как на посту. Если решимся, могу потолковать.
– Я за то, чтобы отомстить испанцам, - решительно промолвил Питт, - я любил Арабеллу. Любил с самого детства, хотя мне не раз говорили, что она мне не пара. Помнишь, Нэд? Миссис Брэдфорд её за Питера сватала, а у него то морская болезнь, то сплин, то хандра...
Бывший пират с тревогой покосился на стоявшего рядом Питера. Тот же, будто невзначай, отвернулся к фальшборту и поднёс к глазу подвешенную на поясе подзорную трубу. Питер по-прежнему казался бледным и заметно встревоженным.
– Не время счёты сводить, Питт, - холодно заметил он, - Нэд, взгляни-ка сюда
Питер указал рукой на возвышающуюся на юго-западе скалу. Среди покрывавшей её невысокой растительности виднелись то ли ветки деревьев, то ли мачты проходившего вдали корабля.
– Марсовой! Что на юго-западе?
Не услышав ответа, капитан запрокинул голову. Наблюдательные площадки на мачтах пустовали. На квартердеке же вновь разгорался спор между бывшим шкипером и плантаторами.
– Джеймс!
– кивнул он в сторону не в меру болтливого Годфри-младшего, - На грот-мачту! Быстро!
Ловкий плантаторский сын в мгновение ока взобрался на смотровую площадку и тут же завопил во всю глотку:
– Верхушки мачт! Флаг испанский! Больше не видно ничего