Дочь капитана Блада
Шрифт:
– Сейчас, погоди, вот только Крисперс остался. Хороший парень, пригодится...
– Тише, ребята, испанцы...
Топот сапог на лестнице заглушала бессвязная болтовня. Незнакомец быстро захлопнул дверь. Шаги неумолимо приближались, а голоса были слышны уже совсем рядом.
– В картишки, что ли сыграем, Антонио?
– пробормотал один из испанцев. Звук, раздавшийся вскоре после этого, не оставлял никаких сомнений в том, что говоривший с трудом удержался на ногах.
– На что играть-то будем, Марсело?
– расхохотался другой, видимо, более
– На то, кто первый пойдёт к девчонке. Думаешь, не выполнит обещание капитан?
– Да кто его знает? Аристократ - он и есть аристократ. Хозяин своего слова. Сегодня дал, а завтра возьмёт обратно.
За сим последовали крепкие матросские словечки, заглушаемые грубым смехом и топотом сапог. Испанцы уже почти приблизились к месту, где обычно дежурили караульные. Но вдруг чья-то тень шагнула вперёд из полутёмного помещения.
– Кто тут вспоминает Педро Альвареса?
Осовевшие молодчики замерли на месте, поддерживая друг друга и бессвязно что-то бормоча.
– Забыли, где находитесь?
– из-под надвинутой на лицо шляпы гневно сверкнули синие глаза
– Прости нас, капитан, - с трудом выдавил из себя Антонио, - мы просто спьяну.
– Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке, - прохрипел выдававший себя за капитана незнакомец.
– Поразвлечься собирались?
– Ты же сам обещал..., - виновато проворчал Марсело
– Обещал, значит, выполню, - капитан легко подтолкнул оробевшего Марсело дулом пистолета.
– Вперёд! В мою каюту.
Процессия уже почти подошла к каюте, когда один из испанцев обернулся.
– Послушай, Марсело, разве капитан не выше тебя ростом был?
– Так то же на каблуках, наверное, - пробормотал другой
– Нее..., серьёзно...
Неловко развернувшись, Антонио шагнул вперёд, чтобы внимательнее рассмотреть незнакомца, но тот с силой ударил в висок рукоятью пистолета. Тихо охнув, матрос опустился ничком на палубные доски. Протрезвевший Марсело рванулся было к лестнице, но раздавшийся за спиной звук взведённого курка заставил его обернуться.
– Куда? Открывай дверь, и поживей!
Осознав, что наставленное на него дуло не есть плод распалённого хмельным зельем воображения, испанец взял ключ и дважды повернул его в замке. Не отводя пистолет, незнакомец жестом указал на распростёртое на палубе бесчувственное тело.
– В каюту!
Опасливо озираясь и проклиная собственную глупость, матрос начал втаскивать товарища внутрь.
– Ты что, и меня..., - едва успел произнести он, как что-то тяжёлое ударило его в висок. Из глаз посыпались искры, ноги подкосились, и незадачливый испанец рухнул наземь.
– Доброй вам ночи!
– тихо рассмеялся незнакомец, - а ночь-то и впрямь будет добрая!
Заперев дверь, он вновь спустился к трюму, где его ждали встревоженные пленники.
– Выходим без шума. Сколько ты отобрал, Нэд?
– Пятьдесят, как ты просил. Может, больше надо?
– Остальные остаются в трюме, Лэндс за главного. Если заподозрят неладное, действуйте на своё усмотрение.
– Не подведём, - сорокалетний верзила-трактирщик, с недоумением уставился на неизвестного человека, только что обратившегося к нему по имени. Но раздумывать было некогда, да и лишних вопросов он задавать не привык.
– Джеймс, спрячься здесь и следи за коридором. Если услышишь что-либо странное, подай знак.
– Есть, капитан!
– польщённый доверием тринадцатилетний паренёк занял свой боевой пост у стены, рядом с бочонком с малагой, где только что пировали двое незадачливых стражей.
– Сэм, ты троих возьмёшь и в капитанскую каюту. Там четверо молодцов спят, не ровен час проснутся. Остальные со мной! И дай нам Бог удачи!
Стояла тихая безлунная ночь, и лишь горящие на мачтах огни тусклым светом освещали собравшуюся на шкафуте команду. Люди пировали, отмечая удачный рейд. На палубе царило необузданное веселье, и на всём корабле не осталось ни одного мало-мальски трезвого матроса или офицера. Даже часовой, мерно расхаживавший по полубаку, уже не раз приложился к бутылке рома, который вкушали его свободные от вахты собратья под нестройный хор пьяных голосов, горланивших матросские песни.
Никто из испанцев так и не заметил, как бывшие пленники выбрались наверх. Да и наутро, очнувшись в залитой кровью капитанской каюте, они вряд ли они смогли бы вспомнить, что же произошло в эту ночь, и почему корабль, который должен был мирно покачиваться на волнах в гавани Нассау, на всех парусах двигался в неизвестном направлении.
А тем временем шестьдесят с лишним бывших пленников собрались на палубе. Вокруг них, до самого горизонта, простиралось море. Галеон шёл курсом галфвинд, легко скользя по невысоким пенящимся волнам. Дул свежий бриз, а ясное небо предвещало хороший солнечный день. Правда, настроение у большинства было отнюдь не безоблачным.
Окинув квартердек мрачным взором, бывший помощник губернатора Джеффильд покосился на ванты, где копошились двадцать матросов с фрегата «Солнце Ямайки»:
– Что делать будем, господа? Хорошо ещё эти парни уцелели...
– А ты хотел сидеть в трюме, а потом на плантации спину гнуть?
– возмутился Крисперс, крепкий мужчина лет двадцати пяти с пшеничного цвета усами
– Да ладно!
– поддержал его кто-то из толпы, - из плена выбрались, и то хорошо.
– Вы конечно правы, ребята, - сомневался Джеффильд, - но у нас двадцать матросов, и те на вантах. А если шторм? Да и куда вообще сейчас идти? Хорошо ещё, что Нэд с нами!
– Хм..., - осторожно кашлянул солидный плантатор лет сорока по имени Бэнджамин Годфри, - я всё же полагаю, господа, что нам надо вернуться назад
– В Нассау?
– раздражённо перебил его Крисперс, - да там испанцы хозяйничают!
– Может, на Большой Багам?
– предположил Джеффильд, - там нет никаких поселений
– Ты полагаешь, они нас не заметят у себя под носом? Да в Нассау галеон и фрегат с кучей здоровяков и ещё подкрепление подойдёт.
– Думаешь?