Дочь Клодины
Шрифт:
— Нет, я так не подумала.
Понимая, что скоро ее нервы не выдержат, она становилась еще злее от того, что никак не могла отделаться от незнакомца. Люси поправила кнут, а так как мужчина стоял совсем близко, нечаянно слегка задела им край его длинного рукава.
— Не могли бы вы, пожалуйста, отойти в сторону, чтобы я проехала?
Он напрягся, его глаза показались ей еще темнее.
— Не уверен, что мне следует это делать, так как я ответственен за эту землю во время отсутствия ее владельца. — Подумав, он взял кнут. — Вы нарушаете закон.
«Нарушаю закон!» Он назвал ее правонарушителем, а ведь эта земля принадлежит ей по праву! Ужас охватил Люси, страх напомнил ей о часе, когда
— Да как вы смеете так говорить! Если бы вы знали, кто я такая, вам бы стало стыдно за ваше оскорбление! — Она снова попыталась обойти его, но еще больше затруднила себе дорогу.
— Я не знаю, кто вы такая, миссис? Вы таинственная вдова, которая вчера приехала в Истхэмптон. Кроме того, повсюду я встречал людей, которые только и говорили об итальянской карете и рыжеволосой пассажирке. Я прав, миссис Ди Кастеллони?
Она едва смогла ответить ему, потому что голос почти пропал. Ее гордость, честь и самоуважение были осквернены, ее глаза пылали ненавистью и отвращением к незнакомцу.
— Да, это мое имя, — внятно произнося каждое слово, ответила она. — Но мы ведь не знакомы, сэр!
Ей нужно было срочно принимать меры. Гордо подняв голову, Люси стремительно отпихнула его назад, ловко села в седло, но он мимолетным взглядом заметил, что на балюстраде лежат вожжи. Одним широким движением он схватил поводья и сжал их в лайковых перчатках.
— Позвольте мне исправить положение дел, леди, — сказал он сквозь зубы, проницательно посмотрев на нее. В его глазах сквозила агрессия, видно, никогда никто не позволял себе его отталкивать.
— Меня зовут Джош Бартон. И уверяю вас, вы запомните это имя навсегда.
Затем он отпустил поводья, сильно ударил лошадь по спине, та рванула вперед и понеслась, Люси не оглядывалась назад, она пылала от злости и страха. Она ждала, когда ей наконец исполнится двадцать один год, чтобы вернуться на родину, и теперь она запомнит этот день навсегда. Ее душа разрывалась от страха, боли и разочарования.
Пока она не вернулась на дорогу, а дом не скрылся из виду, Люси не замедлила ход. Затем поехала помедленней, позволяя лошади немного отдохнуть. Глубоко вздыхая, она пыталась привести себя в чувство. Сегодня утром она получила хороший урок. Никогда больше она не будет так рисковать и не позволит кому-либо, не знающему правды о ее происхождении и ее правах, причинять ей боль. Ведь однажды она найдет способ, чтобы устранить тень сомнений, и больше никто не посмеет назвать ее мошенницей или самозванкой или другим словом, позорящим и пятнающим ее репутацию. Когда она подъехала к живой изгороди и снова посмотрела на дом, она увидела, что во внутреннем дворике никого не было, он был пустым, и от Джоша Бартона не осталось и следа. «Кто он такой? Садовник? Топограф? А может быть, архитектор?» Она этого не знала, да ее это особо и не интересовало, в ее памяти навсегда запечатлелась его зловещий облик.
Она ехала медленно, пока умиротворенность и спокойствие сельской местности не начали залечивать израненную душу. Прошло достаточно много времени до того, как она повернула лошадь по направлению к Истхэмптону и достигла центра курорта, того места, где она снова остановилась, чтобы посмотреть на дом, который привлек ее внимание в прошлый раз. «Какое пленительное,
Ее лошадь беспокойно зашевелилась, почувствовав, что они уже находятся недалеко от конюшни, и после долгого последнего взгляда на Солнечный домик Люси помчалась к городу, где ее догнал кабриолет, водитель которого увеличил скорость, как только заметил ее.
— Доброе утро, миссис.
Она повернула голову и увидела Ричарда Уорвика, державшего хлыст и поводья, его лошадь и экипаж были красиво украшены под стать его желтым перчаткам и касторовой шляпе. Она также поприветствовала его, ожидая, что он проедет вперед, но он держался рядом с ней.
— Какой восхитительный день, вы согласны? Вы прогуливались верхом по морскому берегу?
— Нет, — ответила она. — Разве это безопасно?
— Конечно, там безопасно. В тех песках увязнуть нельзя.
— А в горах?
— Только в тех, которые вы видите вдоль побережья.
Он кивнул в сторону берега и провел хлыстом до «Королевского парка», который они как раз проезжали.
— Парк был построен из разрушившихся скал, когда мой отец расчистил небольшое пространство под кабинки для переодевания купающихся. Прекрасный пример строения из кремниевой гальки на территории Суссекса.
— А вот Солнечный дом совсем другой.
Он поднял брови.
— Вы заметили его, не так ли? Это маленький шедевр, образцовый домик, достойный восхищения. Он был построен по крайней мере двести лет тому назад. В Истхэмптоне есть несколько древних мест, которые всегда были важной составляющей частью курорта, а новые здания дополняют старые.
— Я уже поняла, как много сил ушло на планировку курорта.
— Вам понравятся магазины, — заметил он.
Вдали появился «Отель Уорвик», и Ричарду пришлось попрощаться с Люси, так как надо было ехать в другую сторону, а она направилась к гостинице.
— Приятного вам дня, миссис.
— Вам тоже всего хорошего, мистер Уорвик.
Люси успокоилась после их второй встречи, ощущение того, что она знает его тысячу лет, полностью улетучилось. Должно быть, это чувство возникло при первом знакомстве с добрым человеком среди нового кружения, которое было бы ей знакомо, если бы она не родилась на чужой земле. Затем на нее снова обрушилась печаль, причиной которой стала встреча с Джошем Бартоном в особняке Атвудов, и после этого она уже больше не думала о Ричарде, не подозревая о том, что его мысли заняты только ею одной.