Дочь Клодины

Лейкер Розалинда

На следующее утро, полная сил и душевного спокойствия, она снова вышла из отеля погулять, но в этот раз решила не брать лошадь, а пройтись пешком. Люси сразу же направилась к агенту, занимающемуся продажей имущества, где навела справки о Солнечном домике. Мужчина печально покачал головой.

— Сожалею, миссис, но этот дом не сдается в аренду и не продается. Мы можем предложить вам другой достойный вариант, такой же привлекательный, как тот.

— Но ведь он заперт, — настаивала она, думая, что он, должно быть, не придал особого значения ее просьбе. — Там никто не живет.

— Многие дома заперты, потому что сейчас не сезон. Это летние домики, и они не используются в другое время года.

Люси

расстроилась, ведь она надеялась, что сможет арендовать его, потому что ей было это по карману. Как бы она нашла средства, чтобы купить его, если бы он продавался, она не знала. Это означало, что ей пришлось бы продать все драгоценности и обеспечить ссуду, но у нее ничего не было, чтобы выплатить действительную стоимость дома. Она всегда носила украшения, подаренные Стефано, а сейчас, наверное, жена Доменико демонстрирует их на своей широкой пышной груди.

Агент также расстроился, когда ему стало очевидно, что его новая клиентка, несмотря на элегантный, изящный внешний вид, не интересуется покупкой любого другого дома и отвергает все, чтобы он ей ни предложил, кроме самого обычного, сдающегося в аренду по низкой цене. Он предположил, что она хочет снять его для служанки, вышедшей на пенсию или для какой-нибудь родственницы. В итоге Люси выбрала и запомнила несколько адресов, предоставляющих самые неприхотливые комнаты и услуги.

— Я посмотрю вот эти, — сказала она, показывая на адреса. Агент переписал их специально для нее на чистом листе бумаги, положил в конверт и протянул ей. Надеясь, что она все-таки заинтересуется покупкой комфортабельного дома в другое время, он любезно открыл перед ней дверь. Она поблагодарила и вышла.

В поисках указанных адресов у Люси появилась возможность узнать названия улиц и переулков, понять схему курорта, в котором было огромное количество площадей, парков, садов и церквей. Сейчас и потом она сможет познакомиться с разными уголками деревушки, осмотреть здания, древние коттеджи рыболовов или полюбоваться на тюдоровскую конюшню, которую используют как хранилище для плитки и кирпича, изготавливаемых на окраине курорта, на предприятии Уорвиков, чтобы не загрязнять его и избавить от лишнего шума. На торговых улочках было много небольших магазинчиков, и с помощью продавца, торгующего скобяными изделиями, ей удалось найти дом, находящийся по тому адресу, который она так долго не могла обнаружить, а именно пятый и последний в ее списке, остальные же оказались для нее неподходящими.

Она шла к дому по узкой дорожке, граничащей с жилищами рыбаков, рядом с которыми стояли огромные лодки, образовавшие полуверанды, подпиравшие двери, они защищали дома от морской непогоды, когда сильный ветер дул с берега. Морской коттедж выглядел намного больше, и казалось, был лучше построен, чем хибарки рыбаков. Ощущалась атмосфера формальной знатности в кружевных занавесках, перевязанных шелковыми ленточками, висящих на окнах, и в медных дверных ручках, мода на которые пришла от знатных, благородных особняков, и в выкрашенных краской дверях. Сад казался огромным, потому что небольшой огород подходил прямо к плотной стене, которая как раз была некоей преградой от моря, этот участок земли отлично подходил для выращивания овощей и не был пригоден для других целей. Некоторые высохшие водоросли, прилипшие к верху стены, доказывали то, что было время, когда волны били так сильно, что им удавалось забрызгать землю, и стена тому не была помехой.

Дверь была раскрыта нараспашку. В комнате стояла женщина среднего возраста, одетая в темное ситцевое платье, со шляпкой, пришпиленной к желтоватым волосам, которые странным образом контрастировали с ее лицом, сильно обветренным, как будто она все дни и ночи напролет находилась на открытом воздухе. И несмотря на то что ее маленькие проворные

глазки были хитрыми и быстро бегали, ее пухлые щечки и добрая лучезарная улыбка были очаровательными.

— Да, миссис, — ответила женщина, когда Люси поинтересовалась, можно ли войти. — Я миссис Линден, а если быть точной, то меня зовут миссис Эмми Линден. Проходи. Тебя сюда направил агент? Тебе повезло, ничего не скажешь. Сейчас никто не арендует дом, и ты можешь выбрать любую из двух комнат, которая тебе больше понравится. В них только недавно сделали ремонт. Я люблю, чтобы дом был опрятным, аккуратным, без единой пылинки.

Сильный запах краски и клея, наполнявший комнату, еще ощущался в воздухе и порядком надоел Люси. Она направилась прямо в огромную гостиную, дверь, позволяющая войти в нее, была очень тяжелой, посреди комнаты располагался камин, в котором весело потрескивал проворный огонек. Белые фарфоровые тарелки, разрисованные синим китайским рисунком, лежали на комоде с зеркалом, отражающим свет от камина. Софа, набитая конским волосом, в удобном уголке рядом с домашним очагом уже довольно сильно выцвела.

— Я и моя дочь Мэг живем на нижнем этаже, — проинформировала ее Эмми Линден, проходя через дверь, которая вела к арке. Люси увидела, что они подошли к боковой стене, в которой находился второй вход, ведущий в дом.

— Мои гости могут заходить и выходить из дома, когда пожелают, — сказала хозяйка, увидев, куда смотрит Люси.

На втором этаже Эмми провела Люси по комнатам, двери которых открывались на себя. Несмотря на то, что практически вся мебель была накрыта целлофаном, чтобы не испачкать ее краской, а новые обои на стенах еще подсыхали, Люси была уверена, что нашла то, что искала, те апартаменты, которые хотела, к тому же окна ее будущей комнаты выходили на юг. Остальные комнатки были маленькими, но окна спальни и кабинета выходили в сад и на море. Более того, декор комнат был выполнен в неброских, приглушенных светлых тонах, такое оформление не раздражало и не действовало на нервы, а даже наоборот, успокаивало. Арендная плата, которая включала также приготовление и подачу еды, которую Люси сама будет покупать, была ей по карману, но это не означало того, что она не будет искать себе работу, чтобы увеличить свой доход насколько это возможно. В любом случае сидеть без дела и считать ворон не было присуще ее характеру.

— А вы не станете возражать, если я буду преподавать здесь уроки музыки? — спросила она.

— Нет, но только недолго, пока остальные комнаты не будут сданы, иначе вы будете причинять неудобство людям.

Это было справедливо. Уроки музыки будут началом, первым шагом в ее новой жизни.

— Тогда я возьму эту комнату, — сказала Люси, осмотрев еще раз просторные апартаменты. — Когда можно будет въехать?

Эмми Линден, которая подняла целлофан и показала, что вся мебель под ней хорошего качества и что ничего не отломано, ответила энергично и радостно, не скрывая, как она счастлива, что ей удалось сдать в аренду апартаменты в несезонное время года.

— Как насчет последнего дня месяца? А плату за аренду я беру заранее.

— Мне отлично подходит.

Люси развязала веревочки своего ридикюля и вынула деньги, чтобы заплатить женщине, которая удивленно уставилась не нее.

— У вас есть служанка, миссис?

Эмми Линден сразу поняла, как только впервые взглянула на Люси, что это та самая молодая вдова, которая приехала в величественной карете. Ее необычное имя, рыжеватые волосы и особенный внешний вид, даже несмотря на то что она бегло разговаривала по-английски, все в совокупности сводилось к тому, что она в первый раз приехала в Истхэмптон. Разговоры о новых посетителях разлетаются быстро, особенно о тех, кто вызывает фурор таким роскошным, дорогим заграничным экипажем.