Дочь Клодины
Шрифт:
Мэг сглотнула.
— Нет, это несрочно. Я приду потом. — Она только отошла от стойки, как снова вернулась к ней. — А вы, случайно, не знаете, когда мистер Ричард Уорвик возвращается домой?
— Я слышал, что на следующей неделе.
Она кивнула, выражая благодарность, и поспешила из отеля. Выйдя на улицу, она глубоко вдохнула прохладный воздух. За короткое время, пока она находилась в особняке, от заката осталась лишь узкая розовая полоска, проходящая по всему усыпанному сверкающими звездами небу. «Знал ли Ричард, что женщина, которую он любит, вышла замуж за другого человека, в то время пока он находится за границей?» Мэг подумала, что это маловероятно. «Казалось, Люси хотела, чтобы именно он первым узнал об их свадьбе, иначе зачем ей и Джошу скрывать то, что они поженились». Да, Ричарду понадобится божья помощь, когда он вернется. Всем сердцем любя Ричарда, Мэг хотела, чтобы он был с ней, и
Глава 19
Ричард и Гарри четыре раза пересаживались на разные поезда, завершая свое длительное путешествие, возвращаясь домой из Дувра. После того как они выйдут из паровой железной машины, еще примерно пятнадцать минут им придется ехать в экипаже, чтобы добраться до дома. На дворе стоял теплый апрельский вечер, они вернулись в четверг, на неделю раньше, чем все ожидали, а причиной этого было непреодолимое желание Ричарда поскорее увидеть Люси. Он чувствовал: что-то было не так, и его сердце подтверждало эти ощущения. Ее письма взволновали его. Ричард перечитывал каждое письмо Люси бесчисленное множество раз, пытаясь найти хоть одну строчку, в которой она давала бы ему надежду на их совместное будущее, но всякий раз разочаровывался. Но его любовь была безгранична, поэтому он с самого начала верил, что ее хватит на двоих. Ричард не допускал даже мысли о том, что Люси может уйти из его жизни. Он пришел к выводу, что девушка начала говорить о расставании, потому что решила вернуться в Италию, нет, не к семье своего покойного мужа, а возможно, для того, чтобы поселиться рядом с местом, в котором доживал последние минуты Лионел Атвуд. В таком случае он намеревался отговорить ее. Нет, даже больше, он сделает то, что ему уже давно следовало бы сделать. Он покажет, насколько сильно он любит ее, зацелует до беспамятства, заласкает до головокружения, она не сможет устоять и отдастся ему со всей чувственностью. В то время как поезд проезжал мимо деревень, все ближе подбираясь к центру Истхэмптона, Ричард через окошко заметил освещенный огнями особняк Атвудов, который был окружен деревьями, качающимися от сильного ветра, и подумал, что момент встречи с любимой совсем близок.
— Ну что, мы приехали, — сказал Гарри, увидев знакомую местность.
Он находил все путешествия утомительными, исключая те случаи, когда он как ветер несся, сидя на породистой лошади, но в путешествиях на кораблях и в поездах ему нравилось то, что слуги приносили ему в каюту или купе освежающие и тонизирующие напитки, восстанавливающие силы, — так он называл бренди, виски, все, в чем содержался алкоголь. Он и его племянник путешествовали только первым классом, а слуга — вторым, что говорило о чрезвычайной щедрости Гарри, ведь большинство слуг господ ставили лавочки в вагонах третьего класса и так ехали всю дорогу. Но Гарри любил людей и заботился о них, независимо от того, какое положение в обществе они занимали. Добрый в душе, он вдобавок был красив и внешне и, используя обаяние, присущее Уорвикам, с помощью уговоров, лести и ухаживаний мог добиться расположения любой понравившейся ему женщины. Его любили люди разных полов и возрастов, и где бы он ни появлялся, везде слышался радостный смех и бурлило веселье. Однажды Гарри похвастался, что может продать что угодно кому угодно, и это действительно было правдой, потому что чего бы он ни касался в бизнесе, всегда получал превосходный результат; и в свои сорок лет он уже был чрезвычайно богатым мужчиной и, несмотря на то что немного растолстел от хорошей жизни, все равно выглядел моложе своего возраста. Ом женился однажды, находясь в глубокой депрессии, которая накрыла его с головой после потери единственной женщины, которую он по-настоящему любил, но, когда несколько лет назад его жена умерла, так и не подарив Гарри ребенка, больше никогда не задумывался о браке. Гарри любил Ричарда как собственного сына и собирался сделать своего племянника, о чем тот и не догадывался, своим единственным наследником, зная, что Ричард еще больше расширит сферу деятельности и будет, несомненно, преуспевать, ведь он сообразительный, дальновидный и проницательный парень.
Поезд, ехавший с невероятной скоростью, стал медленно тормозить, так как через минуту должен был прибыть на станцию. Гарри, не уверенный в собственных ногах, чувствовал, что они не хотят идти после огромного количества выпитых спиртных напитков, которые он начал глушить, покидая Париж. Он, шутя по этому поводу, дождался, пока поезд окончательно не остановится, и только потом привстал, для того чтобы достать с полки шляпу, обшитую бобровым мехом. Гарри пошатнулся, и
— Спасибо, мой мальчик, — сказал он, стараясь четко произносить слова, и снова плюхнулся на сиденье, расплывшись в очаровательной улыбке, когда Ричард достал с полки шляпу и протянул ее дяде. Усердно и старательно обеими руками он натягивал шляпу на голову, будто боясь, что она может улететь, тем временем его племянник уже вышел на освещенную фонарями платформу. Подбежали носильщики, подхватили их багаж и понесли к наемному кабриолету. Снова встав на ноги, Гарри удалось медленно добраться до двери, где он чуть не упал, благо Ричард и слуга поддержали его и помогли выйти на платформу. Затем они сели в наемный экипаж, в котором пахло мочой и кожей, как и во всех арендованных повозках, и вот уже ехали по улицам Истхэмптона.
Бен Томпсон видел Ричарда. Когда в морском коттедже никого не было, он вытащил из шкафов основную массу вещей и сложил их в чемодан, заранее готовясь к ночному поезду, на котором он и покинет город. Когда Эмми выйдет его проводить, в руках у него будет только один саквояж, который он обычно берет, уезжая ненадолго, а когда пройдет достаточно времени и она начнет волноваться из-за того, что он задерживается, то откроет его комнату и только тогда поймет, что он больше никогда сюда не вернется. Бен даже снял шляпу, чтобы поприветствовать Ричарда Уорвика, но молодой человек, помогая забираться в наемный экипаж солидному и богато выглядевшему мужчине, не заметил его, зато Бену удалось услышать, что Ричард давал указание извозчику вести их в особняк Атвудов. Бен вытащил небольшие золотые часы из кармана и посмотрел, сколько времени. Все шло точно, как он запланировал. Теперь ему следует вернуться в морской коттедж — как раз к этому времени должна прийти и Эмми, — он захватит свой саквояж, сказав ей, что собирается пропустить пару стаканчиков в таверне, перед тем как сядет в поезд, а сам в это время отправится в особняк Уорвиков. Боб и Мэг с рыбалки домой еще не вернутся, Эмми будет занята, готовя для них ужин, так что никаких нелепых просьб составить ему компанию можно не бояться. Опуская голову вниз, спасаясь от холодного резкого ветра, он поспешил по направлению к морскому коттеджу.
К его удивлению, рыбацкие сапоги Мэг стояли на крыльце, и когда Бен вошел в дом, он увидел, что девушка находится вместе с матерью на кухне, помогая накрывать на стол.
— Вы дома так рано? — спросил он.
Мэг старалась никогда не смотреть на него, потому что ей становилось противно.
— На улице шквалистый ветер, — кратко ответила она.
— Боб тоже скоро придет, не так ли?
— Мужчины на больших лодках порыбачат еще немного.
Он отодвинул нож и вилку, которые она положила рядом с его тарелкой.
— Я уже набил свой желудок. В одном из новых ресторанов, открытых при железнодорожной станции, я съел горячий пирог со свининой и салат.
Обедать вне дома вошло у него привычку, Бен не ценил того, что Эмми всегда готовила для него. Мэг убрала столовые приборы безо всяких комментариев, хотя ее мать всегда интересовалась у Бена, что он ел и где, потому что заботилась о нем. Через пятнадцать минут он навсегда собирался покинуть морской коттедж и оставшееся время решил поболтать и добавить остроты перед уходом. Бен стал выдумывать и говорить, что в новом ресторане очень хорошее обслуживание, слово за слово, и он упомянул о том, что видел, как на станцию прибыл семичасовой поезд, когда он выходил из ресторана.
— Я видел, как из поезда выходили местные жители. Среди них был молодой Уорвик…
Внезапно его речь оборвалась, так как тарелка Мэг с грохотом упала на пол и разбилась на кусочки около ее ног, но она проигнорировала и разбившуюся посуду, и недовольные восклицания матери по поводу ее неосторожности и неаккуратности. Мэг через весь стол наклонилась к Бену.
— Вы уверены, что это был именно Ричард Уорвик? Он должен быть за границей.
— Правда? Хм, но это точно был он. С ним еще был солидный богатый джентльмен, и они сели в наемный экипаж и приказали ехать в особняк Атвудов.
Мэг сглотнула, вскочила со стула, осколки захрустели пол ее ногами, она мигом рванула к крючку, на котором висел ее плащ. Она уже открыла дверь и почти переступила порог, когда Эмми, которая могла двигаться очень быстро, несмотря на лишний вес, схватила дочь за руку и задержала ее.
— Что происходит? Куда ты сорвалась? Ты не выйдешь из дома, оставляя меня готовить ужин своему мужу и заниматься домашними делами, пока не скажешь, куда собралась!
— Да пусти же меня, мама! — Мэг пыталась освободить сжатые пальцы, но Эмми, каждое лето спасающая тонущих людей, знала, какая должна быть хватка, и необычное выражение лица дочери говорило о том, что Эмми, должно быть, во многое не посвящена.