Дочь Клодины
Шрифт:
— Помог, — прошептала она. — Он был так добр ко мне.
— А почему он не должен быть добр к тебе? — В одурманенной голове Гарри обрывки информации выступали в роли ярких кусочков несобранной мозаики. Он знал, что она приехала из Италии, хотя вспомнить, кто ему об этом рассказал, не мог. Также он припоминал, что она выросла в монастыре, а затем рано овдовела, и в данный момент он не задумывался над тем, почему Ричард постоянно упоминал о Люси, когда ему в Париж от нее приходили письма.
— Хватит болтать, Гарри, — приказным тоном сказал Дэниэл.
В ответ Гарри только махнул
— Я горжусь тем, что ты — Уорвик. Когда много лет тому назад я узнал, что твоя мама ждет ребенка, я точно знал, что его отец…
— Гарри! — Дэниэл издал пронзительный крик отчаяния, затем ринулся вперед и хотел уже оторвать его от Люси и заставить замолчать, но шокированный Ричард внезапно вклинился между ними.
— Отойди, отец! — неистово закричал он, сжимая кулаки и ощущая нестерпимую боль в душе. — Я хочу услышать, что скажет дядя Гарри!
Гарри пришел в замешательство ото всей этой неразберихи, происходившей вокруг него, но сосредоточился и решительно настроился продолжить важный разговор.
— Не вини свою мать, моя дорогая. Она никогда бы не вышла замуж за Дэна. А я всегда хотел, чтобы она стала его женой, и я должен признаться, что на это у меня были собственные причины. — Начав говорить правду, он уже не мог остановиться. — Я любил Кейт, да, любил. Всегда любил, сейчас люблю и буду любить до конца своих дней. — Он увидел, что по щекам Люси потекли слезы, и почувствовал, как заныло сердце. — Перестань, перестань, хватит плакать, время лить слезы давно прошло. Дэниэл привез тебя в Истхэмптон, домой, для того, чтобы все узнали, что ты, Люси, его дочь, и я благодарю за это Бога. — Неуклюже он повернулся, протянул руку и положил ее на плечо Ричарда. — Замечательный сын и прелестная дочь. Ты — счастливчик Дэн!
Ричард с такой силой и яростью сбросил руку дяди со своего плеча, что тот пошатнулся и чуть не упал, благо за ним стоял стул, на который он и шлепнулся. Ричард бешеным взглядом смотрел то на отца, то на Люси, которые не знали, как себя вести и как облегчить его боль.
— Вы знали! — повысив голос, закричал Ричард, обвиняя их обоих. — Вы знали и молчали все это время. Вы позволили мне влюбиться в собственную сестру!
Дэниэл стал защищать Люси:
— Не обвиняй Люси. Она ничего не знала до сих пор.
Растерянная и смятенная, Люси, закусив губу, переминалась с ноги на ногу.
— Я думала, что мой отец — Лионел Атвуд, но, после того как ты уехал во Францию, я узнала правду.
— Кто рассказал тебе? — находясь в состоянии шока, спросил Ричард.
— Джош.
Ричард стал громко кричать, яростно размахивая руками.
— Но как он узнал об этом? Неужели знали все, кроме меня?
Дэниэл покачал головой, не понимая, как чужой человек мог обладать такой личной информацией.
— Клянусь, что до этого часа я думал, что о моей тайне никто ничего не знает. — Дэниэл побледнел от боли, терзающей его душу, и все присутствующие посмотрели на Люси, ожидая объяснений.
— Кейт знала, — произнесла девушка почти шепотом. — Находясь в полуобморочном состоянии от отчаяния и безысходности, она доверилась Джошу, потому что не знала, что делать. Он успокоил ее, сказал, что она может забыть о проблемах и беспокойствах. — Дрожа, Люси все же смело подняла вверх подбородок, смотря на Ричарда, казалось, что она теряет физические силы, но старается держаться. — Джош сказал, что он знает, что делать, и я не хотела, чтобы об этом узнали те, кого это ранит больнее всего, но… Он любил меня, и я поняла, что чувствую то же самое. Два дня назад мы поженились.
Ричард застыл на месте, будто из него вытянули все силы, и он не мог сделать ни шага, тело онемело от изнеможения, и только в висках лихорадочно бился пульс, а на лице свой след оставили скорбь и мука. Затем он несколько раз сглотнул, прежде чем заговорил, но казалось, что голосовые связки отказывали, и связать слова не получалось. Он в смятении смотрел на всех троих, переводя отрешенный холодный взгляд от отца на дядю и Люси, а его печальные глаза говорили, что жизнь больше не имеет для него никакого смысла.
— Я больше никогда в жизни не хочу видеть никого из вас!
Он стремительно выбежал из комнаты. Дэниэл хотел догнать сына, но Гарри притормозил брата, схватив его за руку.
— Пусть идет, Дэн. Уже ничего не исправишь. Поздно что-либо делать.
Дэниэл заставил себя принять мудрый совет брата и, освобождаясь от его хватки, яростно дернул рукой. Почувствовав прикосновение к рукаву, он повернулся и увидел Люси, стоящую рядом.
— Папа, — робко произнесла она, желая утешить отца.
Он приблизился к ней и крепко обнял.
Выбежав на улицу, Ричард, спотыкаясь, ринулся по направлению к конюшне, криком приказав подать ему лошадь и экипаж. Он бросил золотую монету конюху и взял вожжи. Выезжая из ворот на полном скаку, он чуть не сбил девушку, которую сразу же узнал, когда лампы экипажа осветили овал ее бледного лица.
— Мэг! — Он потянул сильно за вожжи, притормаживая несущуюся лошадь, которая, замедляя скорость, остановилась прямо около девушки. Мэг забралась к Ричарду и обвила руками его шею. Он приник к ней, не зная, почему она оказалась здесь, но осознавая, что она появилась именно в тот момент, когда больше всего на свете он нуждался в ней.
— Я уезжаю, — простонал он. — Уезжаю из Истхэмптона и не собираюсь больше сюда никогда возвращаться. Поехали со мной.
— Конечно, я поеду. — Она стала целовать его лоб, щеки, закрытые глаза, и когда ее губы коснулись его губ, он поцеловал ее в надежде забыться.
Когда они ехали, Мэг ни на секунду не отпускала руку любимого, она сидела рядом, прижавшись лицом к рукаву его плаща, понимая, что всю свою жизнь ждала именно этой чудной апрельской ночи. Сначала они заехали в апартаменты Ричарда, находящиеся в Истхэмптоне. Мэг помогла ему собрать необходимые вещи, которые он хотел взять, и когда Ричард отправился предупредить служанку о том, что уезжает и что позже пошлет слугу за оставшимися вещами, Мэг поклялась сама себе, что он никогда не пожалеет о том, что взял ее с собой. Рано или поздно она заставит его забыть Люси, и тогда он полюбит ее.