Дочь колдуна
Шрифт:
— Такое место даже в подземном мире наверняка безопаснее темных улиц, — решил Ник и прибавил шаг.
Серолицый побежал следом и начал догонять мальчика.
— Стойте! — закричал он. — Я не причиню вам зла. У меня для вас очень выгодное коммерческое предложение.
Ник сбавил шаг, но продолжал отступать, повернувшись к преследователю вполоборота.
— Зачем же вы выслеживаете, если такое выгодное? — спросил мальчик.
— Мой последний человек почему-то на него обиделся, — проговорил серолицый, чуть не плача.
Спасительная площадь была совсем близко, и Николас милостиво разрешил:
— Давайте ваше предложение. Только не долго, я спешу.
Серолицый вытащил из сумки стопку тонких, мелко исписанных каменных листов и подошел поближе к Нику.
— Чрезвычайно выгодный контракт, — начал рассказывать он. — Вы получаете десять тысяч золотых прямо сейчас, а взамен будете каждый день жертвовать небольшое количество жизненной силы. Совсем немного, ваше здоровье не будет под угрозой. Напротив, исследования выявляют значительное продление человеческой жизни.
Возможно, в другой ситуации Ник и задумался бы, сейчас же его совершенно точно не интересовали десять тысяч. О чем он и заявил серолицему, но тот не унимался:
— Если вас смущает необходимость ежедневного внесения жизненной силы, у нас есть другой пакет услуг. Мы можем заменить один из ваших органов, предпочтительно сердце, на искусственный аналог. За это также предполагается солидная компенсация.
Николас был почти готов согласиться, лишь бы серолицый показал ему дорогу к Айнбрейхеру и Крюгеру и отстал. Тут со стороны площади приблизился маленький краснолицый человечек. Этот сильно отличался от местных жителей. Нос у него был небольшой, вздернутый. Волосы на голове — короткие, сотканные из малинового огня. На кончиках ушей имелись такие же малиновые кисточки.
— А ну, пошел отсюда, Тотенгребер! — воскликнул человечек. — Или заявлю на тебя, что ты взялся за старое!
Серолицего как ветром сдуло.
— Спасибо, что помог отвязаться, — сказал Ник.
— А ты молодцом! — человечек хлопнул Николаса по плечу. — Ты ведь по человеческим меркам молодой, не взрослый, да?
— Ну да, — ответил Ник.
— Представляю, как тебя достали все эти старички, — рассмеялся человечек.
Его малиновые волосы зашевелились, по ним пробежали пугливые язычки пламени.
— Ну почему же старички? — удивился Ник. — Хотя я не уверен, что умею правильно определять возраст кобольдов. Да я и кобольда от цверга не отличу!
— Кто ж вас пускает без подготовки, — укоризненно вздохнул человечек. — Ладно, идем! По дороге все расскажу! Меня, кстати, Агриджибухкрбрбух зовут. Можно, просто Агри.
— Идем, — согласился Ник. — Только мне нужно к Айнбрейхеру и Крюгеру по срочному делу.
— Тогда нам на вокзал, там получим справку и возьмем паука, — сказал Агри и решительно двинулся через площадь.
Нику оставалось только последовать за человечком со странным именем.
13. Дикое имя
В последующие полчаса Николас узнал о подземном мире гораздо больше, чем мог рассчитывать. Оказалось, что кобольды, цверги и прочие рождаются в раскаленной лаве. Первые несколько сот лет они беспечны, веселы и деятельны, как Агри. А все потому, что в них течет вулканическая жизненная сила. И даже имя у них дикое, необузданное. Это даже не имя, а звук, который издает горная порода, рождая подземного жителя.
— Ты думаешь, меня на самом деле зовут Агриджибухкрбрбух?! — восклицал Агри. — Ха! Стал бы я говорить настоящее имя человеку, тем более колдуну! Это только самый первый слог!
Но рано или поздно своя энергия кончается, и камнерожденные переходят на заемную. Они получают жизненную силу от людей, в особенности от колдунов, ищут насыщенные энергией кристаллы и прочие источники. Еще кобольды и цверги умеют засыпать, совершенно превращаясь в камень. И часто делают это, если жизненные силы на исходе или следует затаиться.
Очень скоро Николас понял, что Агри невыносимо тоскливо от жизни среди кобольдов и цвергов. Его лаворожденная сущность не выносит размеренных стариковских будней. А постоянные попытки взрослых направить его энергию в нужное русло невероятно раздражают. Агри много лет мечтал встретить по-настоящему, на полную катушку, живую душу и теперь общался с человеческим мальчиком жадно и неутомимо. К тому же молодой кобольд считал, что спас своего друга от злобного Тотенгребера. Николасу серолицый карлик не казался таким уж опасным, но он не спешил разубеждать Агри. Напротив, проявлял всяческий интерес к жизни подземного города, задавал вопросы, поддерживал беседу.
— Так чем отличаются кобольды от цвергов? — спросил Ник. — Для меня вы все на одно лицо.
— Ну ты даешь! Как можно этого не видеть?! — воскликнул Агри. — Кобольды — это же чистая алхимия! Живая ртуть! А цверги — шестеренки, камнерезки и кузнецы!
Судя по характеру комментария, сам Агри был именно кобольдом. Он взъерошил малиновые волосы и проговорил:
— Ладно… Признаю, человек может это не заметить. Все дело в химическом составе породы. Вот смотри!
С этими словами Агри отломил себе руку по локоть и продемонстрировал Нику срез — каменный с красными прожилками. Потом кобольд проделал тот же фокус с прохожим карликом. У того порода была другая, с голубыми прожилками и серебристыми вкраплениями. Прохожий не стал возмущаться такому обращению. Только сказал:
— Вот же озорники…
Впрочем, у обоих человечков руки срослись мгновенно.
— Видел? — поинтересовался Агри.
Ник кивнул.
— Значит, понял — внешний вид ничего не значит. Все зависит от того, что внутри. Структура породы определяет характер. Химические элементы — способности.
Николас снова кивнул.
— Так вот, на чем я остановился? — жизнерадостно воскликнул Агри. — Все эти старички в городе. Они выучились ремеслам и живут ими. Они могут бесконечно рассказывать тебе о своей работе, при этом получая твою жизненную силу. Совсем немного, но достаточно, чтобы быть вежливыми. Никто из них не хочет, чтобы ты нашел то, что ищешь, и ушел из города.