Дочь куртизанки

Дэйн Клаудиа

– Ты действительно так думаешь? – спросила она, недовольная жадным тоном своего вопроса, но не смогла справиться с собой.

– А разве я только что это не продемонстрировал? – ответил он. – Я совершенно не собирался лишать девственности свою жену в столовой всего через час после свадьбы.

– Возможно, тебе не хватает благоразумия и самообладания.

– Прежде мне их всегда хватало.

Каро изогнула бровь и пристально посмотрела на него, буквально пронизала его взглядом. Это казалось справедливым.

– Я объяснил тебе про свое увлечение игрой. – Он поправлял

галстук, который до этого казался совершенно в порядке.

– Возможно, стоит объяснить еще раз.

Каро села за стол, Эшдон сделал то же самое. Они вели себя так, будто ничего не случилось, хотя между ног у нее горело, а галстук Эшдона был смят.

– Теперь, когда ты моя безвозвратно, я, наверное, постараюсь объяснить.

Безвозвратно. Это прозвучало самоуверенно и совершенно варварски. Но ей очень понравилось.

– Постараюсь быть кратким, – пообещал он. – Поскольку мы договорились, что мне не хватает самообладания и благоразумия в отношении тебя, то не могу не присматриваться внимательно к другим дверям и даже окнам в этой комнате. Не знаю, как долго смогу сдерживать себя. Возможно, тебе стоит прикрыть декольте салфеткой?

– Не собираюсь этого делать, – жестко ответила она, чувствуя, что краснеет под его взглядом.

– Оказывается, моей жене нравится рисковать. Как это мило.

– А у меня муж, склонный к невоздержанности.

Каро почувствовала, что улыбается. Вынести это можно было только потому, что Эшдон улыбался ей в ответ.

– Будьте любезны продолжить, лорд Эшдон, – попросила она, – а то сегодня у меня много других дел.

– Конечно. В этом доме так много окон, – сказал он, подмигнув ей. – Так вот, вкратце. Уэстлин и София враги, признает это твоя мама или нет. Лет двадцать тому назад в их отношениях был какой-то разлад, и Уэстлин сделал целью своей жизни отомстить ей любой ценой. Должен заметить, что цена для него не имела значения.

Он произнес это очень быстро, очень небрежно, но глаза его говорили правду. Его глаза, как обычно, были меланхоличны. Какова цена мести Уэстлина? Конечно, Эшдон заплатил эту цену. Что он сказал? Он должен был стать орудием мести его отца ее матери. Двадцать лет стараний. Эшдону было всего десять лет, когда из него стали ковать это оружие.

Нет, цена была не в счет.

– Похоже, что он не очень умный человек, – сухо произнесла Каро. – Всегда надо учитывать цену. Или, как говорит моя мама, в любом случае следует определить цену как первое условие. Возможно, мелочь, но очень верная.

Эшдон улыбнулся и покачал головой.

– Знаешь, меня учили ее ненавидеть и держали на безопасном расстоянии от нее. Она была словно оспа, как говорил Уэстлин, и ее надо было избегать, пока он не решил, что я готов противостоять ей.

Сердце Каро растаяло и растеклось в низу живота. Она боялась именно этого. Ни один мужчина не захочет ее, если сможет заполучить ее мать. Она ее в этом не винила. София была легендарна и заслуживала такого отношения. Каро оставалось только выйти замуж за человека, которого для нее купили. И вот он перед ней. До свадьбы с лордом Дэлби мужчины платили, чтобы получить Софию. Для дочери Софии мужчину

необходимо было купить.

В ней не было ничего очаровательного. Она оглядела стол в поисках подходящей салфетки для своего откровенного декольте.

– Конечно, – продолжил Эшдон, положив ногу на ногу, – Уэстлин был совершенно не прав, как я выяснил.

– Да? – рассеянно произнесла она, осматривая небрежно пол в поисках косынки.

– София уникальна, – сказал он, смотря на нее и заметив, что она избегает его взгляда. – Она мне нравится, но ты женщина, перед которой я не могу устоять, Каро.

Она метнула на него взгляд, позабыв про салфетку и косынку. Он снова это сделал, пронзил ее голубыми глазами.

– Прости, пожалуйста?

– Пожалуйста, – повторил он. – Двадцать лет меня учили противостоять Софии, но никто не научил меня противостоять тебе. Думаю, для этого двадцати лет вряд ли хватило бы. Хочу проверить это. Смогу ли я в течение двадцати лет удержаться от того, чтобы не поднять тебе юбки и не овладеть тобой в нашей столовой. Давай поспорим?

У нее снова перехватило дыхание, сердце опять бешено заколотилось, но на лице расцвела широкая улыбка.

– Думаю, тебе следует перестать спорить, Эш. Ты просто не умеешь этого делать. Не хотела бы тебя разочаровывать.

– Дорогая Каро, – проговорил он, вставая из-за стола и демонстрируя ей свое эффектное возмущение. – Ты уже покорила меня. Весь город говорит только об этом. Ты должна что-то предпринять, чтобы восстановить мое доброе имя.

– Ума не приложу, как это сделать.

Она наблюдала, как он обходит стол и приближается к ней. Внутри у нее все сжалось, соски снова стало покалывать, а он даже не прикоснулся к ней, если не учитывать пронизывающего взгляда его голубых глаз. В голове было пусто. С лордом Эшдоном учитывать надо все.

– Тогда позволь показать тебе.

Он взял ее за руку самым галантным манером и повел к двери, ведущей в белую гостиную.

Теперь он снял сюртук и галстук. На этот раз ее туфельки упали на пол.

Она могла только вообразить, что произойдет в следующий момент, и засмеялась при мысли об этом.

Глава 24

Герцог Кэлборн, леди Дэлби и миссис Уоррен сидели в белой гостиной и слушали ритмичное постукивание и стоны за дверью в столовую. Те же самые звуки слышались из-за двери, когда они были в желтой гостиной всего полчаса тому назад. Из вежливости и хорошего воспитания они предпочли сменить комнату, но ради любопытства решили этого не делать.

– Лорд Эшдон, кажется, потерял всякий контроль над собой, – улыбнулась София и сделала глоток кофе. – Совершенно очаровательно.

– Очаровательно, леди Дэлби? – удивился Кэлборн, теребя край сюртука.

– Конечно же, ваша светлость. Редкая девушка способна удержать мужа в течение часа в состоянии… отчаяния. Боюсь признать, но, кажется, моя дочь превзошла меня, хотя, конечно, я совершенно довольна. Приятно видеть, как твои дети преуспевают в жизни, не так ли, ваша светлость?

– Моему сыну еще нет восьми, леди Дэлби. – Кэлборн неловко ухмыльнулся.