Дочь куртизанки

Дэйн Клаудиа

– Я хочу его, – тихо произнесла она, подойдя к нему. – Я хочу его с первого взгляда, как бы громко это ни звучало. Хочу ли я его теперь, когда он пролил кровь ради меня?

Она стояла перед ними, всматриваясь в лицо Эшдона, словно пытаясь что-то отыскать в нем. Зачем он заставил ее так стараться, чтобы заполучить его? Зачем сражался ради нее теперь? Она ничего не понимала.

– Каро? – поторопил ее Джон.

– Хочу его больше, чем когда-либо.

Они не могли оторвать глаз друг от друга, купаясь в пучине переживаний и тайн, переполнявших ее сердце. Но

это было все, что она могла разглядеть. Он не позволял ей нырнуть глубже. Кашлянув, он отвел глаза, отпуская ее.

– Вы кровожадный тип, – произнес Эшдон, отпуская Джона.

– Запомни это навсегда, – сказала Каро, отвернувшись и чувствуя, как ноги становятся ватными. – Мальчики тоже должны сразиться с ним? Мне бы хотелось поехать домой, чтобы переобуться в нормальные туфли.

Из темноты леса в слабом свете лампы появились сыновья Джона. По понятиям некоторых народов, это были тихие парни. Но только не по их понятиям.

Джордж, Джон-младший и Мэтью, ее кузены, были старше ее, но ненамного, и гораздо больше похожи на деда, чем София на отца. Она плохо их знала, потому что они жили на другом, далеком континенте, но это были ее двоюродные братья. Именно поэтому она считала своим правом издеваться над ними, как делала это со своим братом, тоже Джоном, но названным Мэтью с младенчества, хотя официально теперь он был Дэлби, восьмой граф.

– Сними туфли, Каро, и я позволю тебе пройтись по его крови, – пообещал Джордж.

Эшдон повернулся лицом к новому сопернику, но Каро продолжала идти к ландо. Джордж всегда говорил так. Чувство юмора у него было довольно мрачным.

– Не собираюсь ходить по Гайд-парку в чулках, Джордж. Ужасно, что я почти не одета.

– А косынка? Старайся не терять такие вещи. – Эшдон нахмурился. – Не хотелось бы сражаться с каждым в Лондоне, кто увидит твое декольте. Поскольку это твои кузены, сделаю им снисхождение.

– Как великодушно с твоей стороны, – съязвила она. – А теперь садитесь и поехали. У тебя кровотечение, нужно наложить швы.

– Беспокоишься обо мне? – спросил Эшдон.

– Только потому, что ты можешь залить кровью мое платье. Мне оно очень нравится, – надменно произнесла она и остановилась у дверцы ландо. Братья следовали за ней, словно собаки, дядя Джон позади них. Она бы не удивилась, если бы они нанесли Эшдону последний удар. Это было вполне в их духе. – Лорд Эшдон, это мои кузены: Джордж, Джон-младший, прозванный «младший» из экономии, и Мэтью. Кузены, это мой муж, лорд Эшдон.

И именно в этот момент они набросились на него. Для них это был вопрос чести, но, какова бы ни была причина, Эшдон дал им достойный отпор. По крайней мере в драке не пошли в ход ножи.

Стычка была быстрой – несколько выпадов, несколько ударов. Все остались на ногах, что в драке было очень важно. Важно также было то, что Каро придержала свой язычок, сохранила достойную осанку и состояние духа.

– Закончили? – невозмутимо спросила она, когда четверо мужчин перестали размахивать кулаками и уставились друг на друга, тяжело дыша, словно собираясь с силами для дальнейшей атаки.

Мужчины такие

странные и такие очаровательные в своей странности. Совершенно неотразимые. Эшдон стоял в изорванной сорочке, с всклокоченными волосами, тело его блестело от пота – Каро задохнулась от одного только взгляда на него.

– Уверена, мама ломает голову, где я так долго пропадаю. Да еще без подходящих туфель.

– Вряд ли она ломает голову, – произнес дядя Джон, слегка кривя губы.

– Хотя бы из любопытства. – Эшдон поднял галстук с земли и перекинул его через плечо. – Могу понять бой на ножах, но зачем же все остальные на меня набросились?

– Две недели тому назад, перед тем как покинуть Францию, один из нас услышал про вас, – ответил Джордж – Теперь вы женаты на Каро. Должно быть, вы сделали что-то, заставившее вас жениться так поспешно. Мы посчитали, что вы должны расплатиться за это.

– Да, конечно, – согласился Эшдон, перекинув через руку сюртук и жилет. – Это действительно было, но не то, что вы подумали.

– Что же? – поинтересовался Мэтью.

Он был самым молодым, моложе Каро на целый год, но вовсе не выглядел мальчиком. Ей этот разговор совсем не понравился.

– Я не вправе говорить, – сдержанно произнес Эшдон, предлагая Каро свою руку.

– Тогда пусть ответит Каро, – не унимался Мэтью, выступив вперед.

Господи, за последние две недели он, кажется, вырос на целый дюйм. Рукава сорочки едва прикрывали ему запястья. Каро хорошо помнила, что перед отъездом во Францию все ему было совершенно впору.

– Что на тебе надето, Мэтью? Сорочка, кажется, не твоя.

– Та самая, которую ты мне дала. Но я хотел услышать от тебя не это.

– Ужасно сожалею, – сказала она, забираясь в ландо с помощью Эшдона. Рана его все еще кровоточила. Она не собиралась это обсуждать. У нее была своя гордость, и ей не хотелось прослыть женщиной, которые суетятся по любому поводу. – Это все, что я собираюсь сказать.

Кузены смотрели, как она поправляет свои запачканные юбки. Действительно, она была одета совсем не для прогулок по чаще Гайд-парка. Туфельки придется выбросить, а они ей очень нравились. Если бы не свадьба, день можно было посчитать неудачным. От пристальных взглядов кузенов было ничуть не лучше. Как только она подумала об этом, они уставились на нее точно так, как это умел делать Эшдон. Это было, неприятно и действовало на нервы. Когда к ним присоединился дядя Джон с его убийственным взглядом, она сдалась.

– Ну ладно! Если коротко, то мы с лордом Эшдоном заключили сделку, а в результате… – Она кашлянула и посмотрела в окошко ландо, хотя за окном совершенно ничего не было видно. – В результате…

Ей было бы легче, если бы кто-то из них что-нибудь произнес, чтобы помочь ей. Но они молчали. Они сидели впятером с таким видом, словно не могли понять, что она пытается сказать. Будь они прокляты, эти мужчины, за их слепоту в самых обычных ситуациях.

– Если верить лорду Эшдону, – раздраженно выпалила она, – то я атаковала его своей грудью. Абсурд, совершенный абсурд, но вы сами хотели знать.