Дочь леди Чаттерли
Шрифт:
Она спрятала лицо в ладонях. Он ласково отнял их и заставил ее посмотреть ему в глаза.
— Думаешь, я монстр, который захочет взять тебя силой? Ты не хочешь меня, да? — тихо спросил он.
Она расплакалась, припав к его плечу. Он медленно и нежно гладил ее по волосам.
— Прости, прости меня, — всхлипывая, твердила она. — Я не должна была так поступать. Ты хороший… ты очень хороший. Жак, ты должен меня возненавидеть. Мне стыдно, мне очень стыдно…
Он гладил ее по волосам.
— Cherie, ни ты, ни я не знали, чем это кончится. Пожалуйста, не расстраивайся. Определенно для этого есть причины. Моя наружность еще не испугала ни одну женщину. — Он улыбнулся. — Может, ты скажешь мне, чем я тебя так испугал?
Она подняла голову и посмотрела на него полными слез глазами.
—
— Я все еще не верю в это, Клэр. Чем я мог тебя так напугать?
— Я не испугалась. Мне стало… противно.
— Это из-за того, что твои родители влюблены друг в друга и не скрывают от тебя своего желания заниматься любовью?
— Нет, не только из-за этого. Понимаешь, когда мне было тринадцать лет, я видела, как… Я еще никому об этом не рассказывала. Но тебе я, кажется, могу рассказать. Ты все поймешь.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
— Дело было летом, — рассказывала Клэр. — Я гуляла на лугу. Сено уже скосили, и в воздухе стоял чудесный аромат трав. У меня на душе было так хорошо, радостно. Я шла и думала о том, какое счастье быть молодой, красивой, чистой. Вдруг я услышала чей-то смех, сперва мужской, потом женский. Я огляделась по сторонам, но вокруг не было ни души. Тогда я догадалась, что кто-то сидит за стогом. Наверное, подумала я, люди устроили пикник. Правда, это были владения моего отца, но иногда кто-то устраивал на лугу пикник. Меня охватило обычное детское любопытство. Я подошла поближе и услышала стон. Я испугалась. Не помню уже, что я подумала, то ли что там кого-то убивают, то ли еще что-то, однако, несмотря на страх, я чувствовала сильнейшее любопытство.
— И ты?..
— И я очень медленно и осторожно стала обходить вокруг стога, как вдруг увидела лежавшую в сене девушку. Я ее знала — ее звали Китти, и она работала у нас на ферме. Ей в ту пору было пятнадцать. Она лежала совершенно нагая, представляешь? Сверху на ней лежал мужчина, работник отца. Его я тоже знала. Я впервые в жизни увидела, как этопроисходит, ну, как мужчина и женщина занимаются любовью. Похоже, они заметили меня не сразу. Я хотела кинуться на помощь Китти, но не могла шевельнуться от страха. Потом я услышала ее смех, увидела, как она поцеловала этого парня, и мною овладели сомнения. Тут он обернулся и заметил меня. Я бросилась бежать. Я летела сломя голову, потом спряталась в кустах и проплакала до темна. Когда на небе показались звезды, я пошла домой.
— И ты никому не сказала о том, что видела?
— Сказала. Матери. Она спросила, где я так долго гуляла и почему у меня заплаканные глаза. Лицо и руки у меня были в кровь расцарапаны колючками куманики — ведь я просидела в зарослях полдня. Наверное, она подумала сначала, что на меня кто-то напал. Когда мать наконец поняла, в чем дело, она обозвала меня глупым маленьким гусенком и сказала, что расстраиваться из-за подобных вещей не нужно — ведь любовь между мужчиной и женщиной это нечто очень естественное и даже прекрасное. Господи, она так и сказала — прекрасное! Еще она объяснила, что этимзанимаются все мужчины и женщины, что от этогорождаются дети. Она сказала, что через несколько лет я сама все пойму и тоже захочу этойлюбви.
Клэр встала с дивана. Она уже не плакала. Выражение ее лица стало спокойным и даже безмятежным.
Она взяла из рук Жака сигарету и сделала глубокую затяжку.
— Если бы мать сказала мне, что Китти занималась чем-то предосудительным и рассердилась на нее за это, я, быть может, забыла бы обо всем, — продолжала свой рассказ Клэр. — Понимаешь, у Китти и ее возлюбленного был такой виноватый вид, когда они увидели меня. Словно я застала их за каким-то постыдным занятием. Когда я убегала, Китти крикнула мне вдогонку: «Не подсматривай за мной, маленькая Клэр, или я…» Я не расслышала, что за угроза прозвучала в мой адрес. Потом я несколько раз видела парня — он кормил цыплят и ухаживал за поросятами. При мне он всегда очень смущался и виновато отводил глаза. И я смекнула своим
Клэр замолчала. Жак с интересом смотрел на девушку.
— Как-то я зашла в спальню к родителям. Помню, я потеряла свой гребень и нигде не могла его найти, а он был мне очень нужен. Мать «отдыхала». Я помню все так отчетливо, точно это случилось только вчера. Она лежала в постели абсолютно голая. Отец одевался. Он посмотрел на меня точно так же, как тогда Алф, его работник. Только в его взгляде не было вины. И я поняла, что отец с матерью занимались тем же самым. Мать вдруг сказала довольно резко: «Чего ты пялишься на отца? Будто никогда не видела его без одежды». Разумеется, я видела отца голым, но я тогда была совсем крошкой и вряд ли замечала разницу между отцом и матерью. Теперь же я невольно вспомнила Алфа. И это подействовало на меня еще сильней, чем когда я застала в сене Китти с Алфом. Алф был всего лишь работником на ферме и абсолютно чужим мне человеком. Отец же был частью моей жизни, главой нашей семьи. Я ненавидела его за то, что он занимается этимс матерью. Ее я тоже ненавидела — за то, что она хочет этимзаниматься. Иногда по вечерам она разговаривала с отцом каким-то странным голосом. Отец обычно спрашивал: «А не лечь ли нам сегодня пораньше спать, Кон?» И мать с улыбкой отвечала: «Дорогой, я с удовольствием». Я знала, что она под этим подразумевает, догадывалась, что он будет с ней делать. Но самым страшным было то, что она хотела, чтобы он делал с ней это!
— Tu etais trop jeune, [33] слишком наивна, — грустно заметил Жак.
— Ты хочешь сказать, что я никогда не смогу… позволить мужчине заняться со мной любовью?
— Je ne sais pas! [34] — Жак как истинный француз пожал плечами. — Вероятно, у нас с тобой все бы получилось, если бы я не разделся. Я должен был просто выключить свет, и тогда бы ты, вероятно, не испугалась и не вспомнила бы Алфа и отца. Теперь поздно об этом сожалеть. У нас с тобой уже не получится. Ты всегда будешь вспоминать о том эпизоде, когда я вошел к тебе раздетый. Надеюсь, кому-нибудь другому повезет больше, чем мне.
33
Ты чересчур молода (фр.).
34
Я не знаю! (фр.)
— Но я хочу заняться этимс тобой! Ты мне так нравишься и я так хотела тебя, когда мы целовались на диване. Если не получится с тобой, ни с кем никогда не получится! — в отчаянии воскликнула Клэр.
У француза было усталое и измученное лицо. Он жалел эту красивую молодую англичанку, которая заблудилась в дебрях собственной души. Наверное, это большая мука любить и, каждый раз приближаясь к самому главному в любви, испытывать столь глубокое разочарование и неудовлетворение. Однако он думал в первую очередь о себе, а поскольку ничего подобного с ним никогда не случалось, пережил эмоциональный срыв.
— Оденься, cherie, — ласково сказал он. — Я отвезу тебя домой.
Клэр молчала всю дорогу, а когда они приехали и Жак захотел поцеловать ее на прощание, в испуге отпрянула от него.
— Нет, нет, — твердила она, жалко сморщив лицо. Совсем как маленькая девочка, готовая разреветься.
Он поднес к губам ее руку и прошептал:
— Постарайся преодолеть в себе эти страхи и забыть о том, что случилось в прошлом, pauvre enfant, [35] — прошептал он.
35
Бедный ребенок (фр.).