Дочь Ленина. Взгляд на историю… (сборник)
Шрифт:
ОН: Надо же!
ОНА: Здорово: раньше мы с тобой лежали. А теперь вот сидим… Обсуждаем прошлое. Старость.
ОН: Я когда убежал, первое время был счастлив… Не видеть по телику рожу нашего Кинг-Конга, не читать идиотских газет… И главное забыть эту жуткую программу «Время». Но потом. долго не имел работы – и, наконец, нашел! Мне предложили переводить… программу «Время» на английский! Фирма продавала ее в Университеты – для советологов – этих очкариков в твидовых пиджаках. Ночью мы записывали ее со спутника, днем я переводил и печатал в компьютер. Теперь я был приговорен день и ночь слушать программу «Время». День и ночь – рожи «гэкающих» политбюрошников. Я чувствовал себя в аду.
ОНА: Я тебя пожалела. Но зачем ты ко мне пришел?
ОН: Отгадать не трудно.
ОНА: К сожалению, я бросила этот бизнес.
ОН: Послушай, но я хочу.
ОНА: Все хотят.
ОН: Послушай, но я 6 лет хочу.
ОНА: Ты какой-то долгохочий.
ОН: Но я же приехал! Я специально.
ОНА: Только успокойся. Я тебя понимаю, но и ты пойми меня – я не могу задаром. Задаром – у меня нет желания – вот в чем проблема.
ОН: Но я хочу заплатить…
ОНА: Ну ты же видишь: у меня теперь другая профессия…
ОН: Но я безумно.
ОНА: Я тебя понимаю, но пойми и ты меня – нет повода!
ОН: А может… изнасиловать?
ОНА: Не выход. У меня – газовый револьвер. И, вообще, ты вряд ли сможешь, поверь, насиловать нужна большая физическая сила… Не знаю, не знаю, но видимо ничего у нас не получится.
ОН: Слушай, давай в карты, а?
ОНА: «Не понял»?
ОН: Предположим я выигрываю кон – ты что-то снимаешь… В конце концов я тебя раздеваю… ну и тогда, естественно…
ОНА: Ну а если выигрываю я?
ОН: Само собой, раздеваюсь я.
ОНА: Голое мужское тело? С ума сошел! Нет, этого добра я столько перевидала. Это мне не подходит… Но можно иначе. Если выигрываешь ты, я что-нибудь снимаю, если я – ты платишь. В СКВ, естественно Много не возьму – долларов по пятьдесят… ну, шестьдесят за каждый проигрыш. Энтузиазм поостыл?
ОН: Зачем же? Подходит.
ОНА (задумчиво): Похоже на повод.
ОН: Рванулись!
Прошел час.
Они играют. Она уже без платья, но рядом с ней горка мятых зелененьких бумажек – долларов.
ОН: Кстати, как наш папа Ленин?
ОНА: Как же я забыла! Пардон (набирает телефон). Алло, я сильно задерживаюсь… Как – где? Ты будто с луны свалился – в ДОСААФе. Ветераны-бизнесмены прилетают ночью из Америки. Участники встречи на Эльбе… Так что сегодня не жди! Помню, отлично помню, какой знаменательный день у тебя завтра! (вешает трубку).
ОН: И что же все 6 лет верит?
ОНА: Здесь 70 лет верили – и то ничего. Здоровье у него пошаливает…
ОН (в ужасе): Здоровье?!
ОНА: Чего это ты так испугался? Еще бы не пошаливало: когда вслух говорят о реставрации капитализма… Он теперь каждый день ждет нового Октябрьского восстания. Ночью засыпает с этой мыслью – восстанут комуняки в защиту революции. Он ружье охотничье приготовил.
ОН: И по-прежнему исполняет наказание?
ОНА: Завтра заканчивается! Он уже бородку и кепочку неделю тайно примеряет. Ужас!
Прошел еще час. Они по-прежнему играют за столом в карты… Она по-прежнему без платья, зато горка долларов на столе увеличилась.
ОНА: По-моему я тебя хорошо ограбила.
ОН: Да…
ОНА: Люблю мужчин в печали. Они как дети, так смешно расстраиваются. Ну что ж, деньги я выиграла…
ОН: И много выиграла.
ОНА: Да, возбуждает. И хоть жалеть не в моих правилах… Но милосердие…
Он радостно вскакивает со стула.
ОНА: По-моему ты забыл!.
Он бросается к окну, задергивает занавеску.
ОНА: Еще забыл!
Он торопливо гасит свет.
ОНА: И вправду помнишь!
В темноте стоны любви. Потом страстный женский крик: «Мамочки, мамочки, мамочки, мамочки – о! о! о!»
Позднее утро Он и Она – только проснулись.
ОНА: Боже мой, сколько сейчас?
ОН: Думаю, около одиннадцати.
ОНА: Чума! Иди мыться!
ОН: Это было этажом выше… по-моему?
ОНА: Естественно там это и осталось. Квартира 32. Живет там все та же бабуля. Раньше давала писать задаром. Сейчас туалет нам сдает. У старушки бизнес. Ключ висит под Лениным… Весь дом выселили, только про бабулю забыли. И она в квартире 32 спокойненько живет. Мой – сейчас серьезный чин в милиции. Он узнал: дом хотят продать иностранной фирме под офисы. Мы поможем бабке приватизировать квартиру, потом у нее купим, и продадим фирме за очень большие баксы. Кстати этот полуподвал мы тоже приватизируем, и откроем ночной бар… Конечно, с девчушками.
ОН: Мне ночью снилось. Какой-то «краснорожий, с лицом похожим на вымя», и ты ему говорила: «Я его, то есть меня, запросто продам». И я проснулся.
ОНА: Мне хотелось бы тебя продать… Да кто купит! А сейчас иди писать, а я буду краситься. времени много. Ну иди, иди, ты же знаешь, я стесняюсь голая.
Он уходит.
Она встает, торопливо делает зарядку, одевается… Ставит кофе на электроплиту.
Он возвращается.
ОНА: Включи телик для бодрости, ненавижу тишину. Там теперь по утрам замечательно орут рок.
ОН: Ненавижу рок – это то, от чего схожу с ума в Америке.
ОНА Теперь у нас будешь сходить.
Он включает.
ГОЛОС ДИКТОРА: «Образован Государственный Комитет по Чрезвычайному Положению. В СОСТАВ КОМИТЕТА ВОШЛИ»…
Застыв, они слушают сообщение диктора.
ОН: Боже мой!
ОНА: Идиот Горби – отдыхать поехал! Как будто здесь можно отдыхать – здесь можно только умереть! Ну теперь начнется… Сукины дети! Снова партсобрание, Карла Марла, Лукич… Слушай, а папа Ленин – провидец: все ждал событий! Все ружье готовил. Снова «советский народ – неутомимый строитель Коммунизма». Все народы утомились, а мы нет. Ну почему я здесь родилась? Думаю, сейчас придет.