Дочь лесника

Казьмин Михаил Иванович

В одном из новых зданий Императорского Высшего Политехнического училища занимает две комнаты сооружение, вполне заслуживающее права именоваться программируемым компьютером, и какие-то непонятные люди смущают уважаемых профессоров своими безумными идеями. Нет, ну надо ж придумать - 'язык программирования'! Зато некоторые студенты, погрузившиеся в дебри этой зауми, увлеклись ею всерьез и надолго.

Встает, правда, вопрос: а что мы будем делать, когда уровень нашего развития превзойдет земной? То есть не то чтобы прямо встает, но ведь к тому потихоньку движется... Ну я так думаю, до полного выхода вперед все равно скоро не дойдет, еще долго будут оставаться какие-то направления, в которых помощь попаданцев нам понадобится.

Попаданцев

я стараюсь отбирать с таким расчетом, чтобы чуть больше половины из них были русскими. Не потому, что развел тут землячество и вовсю раздаю льготы и привилегии по национальному признаку, а исключительно ради дела. Слов нет, что европейские, что американские специалисты великолепны, но... Чтобы все их преимущества раскрылись в полной мере, эти люди должны работать на налаженном производстве. Сделать конфетку из дерьма, а то и вообще из ничего - дело для них почти что недоступное, тут нужны русские. А вот уже потом на это дело ставим какого-нибудь немца-американца-француза, и тот налаживает управление, логистику, отчетность и превращает созданный русскими хаос, который почему-то работает, хотя и не понять, как, в предприятие, функционирующее нормально, объяснимо и предсказуемо. А в общении с ними со всеми у меня проблем нет - английский и немецкий я знаю, какие-нибудь французы или шведы знают английский, ну а имперский все они так или иначе осваивают.

Русский язык я, соответственно, не забываю. Лорку, кстати, как она когда-то давно просила, говорить и писать по-русски тоже научил, и детей научил, и внуков собираюсь научить, и вообще превратить это в родовую традицию, передающуюся из поколения в поколение. Почему еще мне нужно, чтобы по-русски говорили, писали, а еще лучше - думали, мои потомки? А чтобы мышление сохраняли соответствующее. Язык, он же не только для общения служит, он задает сами принципы мышления. И раз уж на мой род возложена особая миссия, то и выполнять ее надо по-особому, с нестандартным подходом и чисто русской, извините за выражение, креативностью.

Что за миссия? В тот день, когда император даровал нам с Лоркой дворянство, он вкратце объяснил, что это будет для нас означать. Это чтобы я, если что, успел отказаться...

– Знаете, Миллер, - сказал он мне тогда, - мы привыкли рассматривать бездетность людей из вашего мира как благо. Да-да, именно как благо, - упредил он мой вопрос.
– Сами посудите: возникли бы у нас целые рода иномирян - так ли уж сильно они отождествляли бы свои интересы с интересами Империи? И как бы они уживались со старой имперской аристократией? Ведь новой аристократией они бы так или иначе стали, вы же это понимаете.

М-да... И ведь не поспоришь с его величеством, даже не потому, что император, а потому, что прав. Видимо, создатели Шеля тоже что-то в этом понимали, вот и блокировали попаданцам репродуктивные возможности.

– И раз вы, Миллер, через это перешагнули, я предлагаю вашему роду особое, уникальное служение Империи. А вместе с таким служением - и особое, уникальное положение.

Я начал было лихорадочно соображать, что такого особенного и уникального мог бы предложить мне и моим потомкам его величество, но император не дал мне на это времени.

– Я хочу, Миллер, чтобы вы и ваши потомки взяли на себя Шеля. Чтобы вы передали его вашему сыну, он своему сыну и так дальше. Заметьте, Миллер: не отдать Шелю свои тело и разум, а взять Шеля.

Хм... А ведь и правда... Поставить себя главным в нашей паре и пусть Шель чувствует себя обязанным... Это идея! Да, нелегко, да, надо все как следует продумать, но ведь есть же, к чему стремиться! Ну, его величество, ну, предложил так предложил...

– Вы можете даже отказаться, - продолжал император.
– Но я бы просил вас принять мое предложение. Так нам всем будет лучше. Мои наследники будут знать, что столь могущественная иномировая сущность зависит от их подданного. Ваши наследники будут знать, что

Империя в лице своего монарха гарантирует исполнение договоренностей с Шелем. Шель будет знать, что его востребованность Империей сохраняется и поддерживается моими и вашими наследниками.

...Как вы понимаете, я тогда согласился, испросив и получив единственное послабление - взять паузу, чтобы посоветоваться с женой. Все-таки род, на который император собрался возложить такое, пойдет от нас с ней, так что ее мнение стоило бы и учесть. Лорка, ясное дело, сначала не шибко это одобрила, но то ли сам факт превращения в дворянку, то ли впечатления от близкого общения с ее величеством не позволили ей протестовать всерьез. И через пару дней я подал в дворцовую канцелярию коротенькое письмо со своим согласием.

Жизнь в одном теле с Шелем неожиданно стала источником существенных выгод и преимуществ. Про выросшую работоспособность я просто тихо молчу - из моего одиннадцатичасового рабочего дня Шель восемь-девять часов просто работает вместо меня, а потом передает мне часть памяти о совершенных им действиях, и я успеваю еще кучу всего сделать за оставшееся время. И как работает! Незаменимый сотрудник прямо... Сам он тоже доволен нашим симбиозом, в основном из-за возможности воспринимать реальность по-человечески. Он даже признался мне, что начал лучше понимать людей, видя мир человеческими (моими, если уж точнее) глазами. Сами понимаете, работу с попаданцами такое понимание только улучшает.

Бездетность попаданцев мы сохраняем и поддерживаем, подбирая к перемещению людей, у которых семейные ценности стоят не на первых местах. А я готовлю к работе с Шелем своего второго сына, Александра (здесь он Сандер). В свои семнадцать это уже довольно рассудительный молодой человек, а здорового цинизма жизнь ему добавит вместе с опытом, ну и моей, конечно же, помощью. Старший, Михаил, Миклас по-здешнему, увлекся морской романтикой, которую с моей же подачи в Империи давно уже и весьма активно продвигают в массы, особенно в молодежь. Империя начала-таки колонизацию заморских земель, поэтому моряки стали очень востребованы. Вот чтобы заранее хотя бы как-то снизить остроту их нехватки, и появились дешевые приключенческие книги на морскую тематику, и красивые (тоже, разумеется, копеечные) цветные картинки с морем и кораблями. Народ повелся, и с кадрами для флота, что торгового, что военного, проблемы, конечно, пока еще имеются, но не такие уж и острые. Мишка не так давно получил первый офицерский чин во флоте и теперь господин мичман Миллер дома гость, к сожалению, не частый. Младшенький наш, Федор, уже явно выраженный технарь, хоть ему и всего тринадцать. Дочки, Олли и Таани (ну-ка, догадайтесь, как зовут их дома!) неизменно меня радуют, потому как пошли в маму. Ольке девятнадцать, этой осенью выходит за мишкиного приятеля, тоже морского офицера и тоже мичмана, хотя уже без пяти минут лейтенанта. Офицера зовут Арнит Киннес. Таньке пятнадцать, опять же, не успеешь оглянуться, как придется приданое собирать.

Линнгройс недавно стал бригадным генералом, сейчас в колониях, защищает в Океании мирных и лояльных туземцев от нелояльных и немирных. Лоди пока еще полковник, тоже колонизатор, строит дороги, мосты и крепости на Закатном континенте. Маршал Империи Штудигетт умер в прошлом году. На слухи, что умер он прямо во время оргии с вином и девками, я никак не реагирую, потому что знаю, что так оно и было.

Лоркины родители, увы, уже не с нами. Корната нет уж почти пятнадцать лет, на шесть лет пережила мужа Таня. Фиарн на новую границу не поехал, остался в нашем лесу, теперь уважаемый человек, лесной староста. Лаам Груитт умер давно, почти двадцать лет уже как, Фиарн уже второй староста после него. А вот сестренка лоркина Тирри сейчас на Филлиране, на новой границе - вышла замуж за переехавшего туда лесничего. У них пока что сын да две дочки, которые иной раз никак не поделят куклу, что я когда-то сделал для их мамы.