Дочь мэра
Шрифт:
А потом просто берет и тянет мои руки на себя, умещая мою дрожащую фигуру между своих ног. Кожа опаляется прикосновением к высоковольтной линии, разнося по телу слабые импульсы. Пальцы дрожат.
Разве это нормальная реакция на прикосновение незнакомца? Пусть даже мы и не совсем незнакомцы, по крайней мере, в нем теперь течет моя кровь.
Почему от осознания этого простого факта тело захватывает трепет, пронзая кожу иголочками?
Он для меня — Слишком.
Слишком-слишком.
Но сил оттолкнуть сейчас нет.
Меня бесит, как на нее смотрят мои парни, и я как бы понимаю, что по факту у меня должно быть ноль претензий. Сначала надо заявлять права и показывать, кто тут папочка, а потом уже пиздить за косые взгляды.
Но что поделать, если заявить-то ей я заявил, но требовать что-то пока не могу. Смотрю на ее смущенное личико и обтекаю, потому что сейчас бы ляпнуть что-то такое, чтобы все поняли, а я молчу, взглядом ее сжираю.
Внутри все полыхает, а в штанах и подавно вечный пожар. Парни может и вопрос зададут, какого хера, блять?
Действительно! Со стороны смотрится совсем не по-пацански! Но что поделать, если я смотрю на Яночку и хочу. УУУ пока что вою на Луну. Мысленно отвесив себе парочку оплеух, стекаю взглядом по ее верхним девяноста, хотя я уверен, что там все девяносто пять, ух.
??????????????????????????И на нижние девяноста. Она такая фигуристая, но не толстая и ни в коем случае не тощая. Все как надо мне.
Берешь в руки и имеешь вещь…У меня так бабушка всегда говорила.
Яночка, ну же, посмотри на меня. Неловко ей, даже немного неудобно, явно не в своей тарелке, но не бежит сломя голову. Воспитанная и робкая. Такая должна детей рожать, с такой не гулять…
По-другому с ней надо, да. По-другому. Я снова и снова возвращаюсь к этой мысли, пытаясь заставить член лечь обратно, ну хотя бы встать обратно.
Только кидаюсь на парней, а они-то что? Они ничего, в отличие от меня…Будь я на их месте, не зная свое Кудрявое Облачко, может и похлеще бы себя вел. Хотя…я-то всегда похлеще себя веду, как со своей расстался.
Иногда даже не веду, сразу задираю юбку, а мне и рады, потому что бабы на меня падки. Я вроде как ничего получился у мамы, а тело доработал сам.
Я бы и тут задрал юбку, черт, но вместо этого бьюсь себя по рукам и думаю, как правильно.
Когда Кудряшка подходит ко мне и что-то явно пытается сделать по своему медицинскому списку, все мысли у меня окончательно из головы выдуваются, они под напором пульсирующей в организме крови смываются. Вот это вставляет же меня, я вам кричу.
— Облачко, тебя надо хватать и бежать куда подальше, чтобы никто не увидел и не посмел тронуть.
Хватаю ее и, не обращая внимания на боль, прижимаю к себе так крепко, что от спазмов в груди начинает кружится голова. Вот такие у меня они легкие. Плевать.
Так сразу классно становится — в вопросах нервных колебаний уж точно, она на меня как узбагоин действует, так бы и протерся лицом по груди, но мне ведь прилетит по младшенькому сразу. Забуду как зовут уж точно — в этом я крайне уверен.
Ее сбивчивое дыхание обжигает мне кожу, но я от удовольствия прикрываю глаза, не позволяя себе спуститься руками ниже к манящим ягодицам. Хочется и колется, и яйца еще пригодятся. Вот почему я помалкиваю и держу ее, лишь мысленно прокручивая все то, что сделал бы с ней сейчас.
— Исаев, ну что вы делаете?
— Ты, — грубо исправляю, поворачивая голову в сторону ее лица. До этого я был очень целомудрен! Сейчас херушки. Не заслужила за свое выканье, от которого у меня член сдувается, клянусь! — Обнимаю тебя, Яночка.
— С чего вдруг, Богдан, вы меня обнимаете? — хриплым голосом спрашивает, передергивая плечами. У самой так громко сердце стучит, что я, даже не прижимаясь к груди, его слышу.
С того, что ты моя и все тут. Красивая…умная. Хочу себе. Но всю эту фразу говорю только в своей голове, где сейчас буквально компот из разных мыслей.
— Потому что хочу тебя обнимать. И ты хочешь, ну так обними меня в ответ, я же заслужил! — урчу просто, представляя тот бум, если она меня сейчас обнимет. Даже если просто прикоснется, я же на части разойдусь по швам от той лыбы, что будет на моем лице.
— Исаев…нельзя так, я же тут на работе, а вы мой пациент, — угрюмый ответ летит мне в лицо, размазывая ЧСВ до состояния крема от морщин.
Мне уже он нужен, потому что вот такие слова заставляют меня хмуриться! Жмуриться, и потом что? Она молодая и красивая, а я курага? Спасибо!
— Я твоя работа, я твое задание. Нам тебя еще учить надо избавляться от мааааленькой проблемки.
Повисает пауза, и я не сразу догоняю, чего вдруг? А когда Облачко напрягается в моих руках, то понимаю, что пизданул лишнего и меня понимают неправильно.
— Теперь вы будете мне вечно об этом напоминать, если что-то-то будет не так, как вам хочется?
Или я тупой, или лыжи не едут, и мое Облачко сейчас мягко намекнула, что я буду ее шантажировать? Че? Это че такое вообще? Ты с кем общалась этого, птенчик?
— Херню ляпнула, давай целуй меня, и я сделаю вид, что не услышал, — закатываю глаза и кривлю морду лица в недовольном выражении.
Ибо нехер меня доводить. Ну я что, совсем отбитый, что ли? Меня нормально воспитали. Еще не хватало девушек силой в кровать тащить, это уже за гранью, честное слово.
Я только за честный бой. Снял трусы, зажал у стенки, получил ответ и пошел дальше. Вот так и работаем, конечно.
Потому что у меня времени на все эти отношения не было обычно, я после расставания ушел во все тяжкие и трахал все, что видел. Внезапно так до меня дошло, что бабы очень даже готовы мне давать без отношений, без обещаний и без ненужных клятв.