Дочь морского бога
Шрифт:
Я первой вернулась на борт и аккуратно стянула с головы шлем, чтобы ни капли не попало на тело. Язык чесался от готовых вырваться догадок, но Роджер меня опередил.
— Ума не приложу, зачем некромантам спускаться на такую глубину. У них на факультете нет штатных батискафов. Да если бы и были, как они проскочили мимо наших постов? Мимо тайной канцелярии?
— Как выяснили мы с Нейтаном, некромантская магия бывает весьма полезна при погружениях, — ответила я. — А что если они нашли способ, как обойтись без батискафов? Мёртвые могут плавать сколь угодно долго, это тоже проверено. Правда, лорд Грост пару раз оговорился,
— Как его отец, например, — поморщился Роджер и снял ракушку с уха. — Но до лорд-канцлера не добраться, чтобы задать вопросы. Разве что господин Прим сможет. Я отдам ему находки. Человеческие кости в мешочке и отвратительную бутылку. Надеюсь, таким заклинаниям студентов не учат. Уж слишком глубокая древность.
— Было бы здорово узнать больше о древней магии, — возразила я и застыла, глядя в одну точку. — Очень древней магии, лорд Этан-Бейли! Кажется, я поняла, что мы нашли. Такая кладовая гадостей называется “ведьмина бутылка”. Лет пятьсот назад их делали в каждом доме, чтобы отпугивать злых духов, но потом они встречались только у хиашимских колдунов. Члены секты переделали народное суеверие под свои нужды. Зарядили магией содержимое и превратили в ловушку.
— Хиашимцы? — удивлённо переспросил декан.
— Да, — я радостно кивнула, наслаждаясь моментом. В кои-то веки знала больше мальмийского принца. — Отец нашёл дневники и делал такие, чтобы охранять раскопки от диких зверей и слишком упёртых зевак. Безобидная штука. Сначала вежливо предупреждает громким свистом, а потом, если непрошеный гость не уходит, легонько бьёт оглушением.
— Карлос чуть не утонул, — Роджер почесал пальцем переносицу. — В воде громкого свиста не слышно, а оглушение грозит смертью. Кто-то превратил безобидную сигнальную ловушку в грозное оружие. И причём тут человеческие кости? Что ещё вам рассказывал отец?
Единственное, что приходило на ум, — кости принадлежали подчинённому умертвию. По какой-то причине некромант не справился с заклинанием, поэтому его слуга рассыпался и остался на морском дне. Но я не была уверена, можно ли управлять скелетами. У препаратов, которых использовал Нейтан, всегда были мышцы, пусть и на ранних стадиях разложения.
— На самом деле, отец о хиашимских магах не говорил почти ничего, но иногда забывал убрать записи, а я слишком любопытна, чтобы пройти мимо… Жаль, что крох моих знаний недостаточно, чтобы ответить на ваши вопросы или помочь тайной канцелярии снять защиту. Я могу написать отцу с просьбой рассказать подробнее о его исследованиях.
— Не стоит, — декан взволнованно взъерошил волосы. — Тогда придётся объяснять, что вы делали наедине со мной в батискафе накануне помолвки с лордом Гростом. Я сам напишу. Если лорд Нейшвиль не успел уехать из столицы, то голубиная почта доберётся до него быстро.
“А какая разница, если мы сбежим ото всех?” — хотела спросить я, но вовремя уберегла себя от позора.
Мальмиец ничего мне не обещал, лишь ограничивался намёками. Если бы не вспышка страсти в шлюзе, я бы могла убедить себя, что его интерес мне почудился, но ведь это не так! Роджер касался меня, как мужчина касается любимой женщины. А теперь вдруг вспомнил о моей помолвке?
“Потому что ты его не оттолкнула, — шипела в мыслях тётушка Маргри. — Он принял тебя не за благовоспитанную леди, а за падшую девку. Ради таких принцы не сбегают на край света! Доигралась?”
Доигралась. Глаза защипало, и я отвернулась, чтобы случайно не показать декану свою обиду. К демонам! Даже если бы я отдалась ему на батискафе, он не имел права вести себя так, будто ничего не произошло! Будь я хоть трижды падшей девкой, всё равно заслужила объяснения. То “люблю, получил шанс на счастье”, то “вы помолвлены, леди Нейшвиль”. Да нырните вы на дно океана с такими переменами отношения, лорд Этан-Бейли!
Оставшуюся часть путешествия мы молчали. Я старалась даже не смотреть в сторону декана, боясь потерять самообладание. Устроить некрасивую сцену со слезами и требованиями всё объяснить.
“Никаких консультаций, — решила про себя, когда мы вернулись в лагерь на утёсе. — Сама найду способ исправить треклятый артефакт для господина Прима. А Роджер пускай ищет себе приличную леди. Без женихов и прочих осложнений”.
Бенджамин лучился радостью, принимая из моих рук водоросли. Оказалось, для Карлоса достаточно одной десятой доли сорванной гореплавки. Остальные лекарь собирался законсервировать и отложить про запас.
На борт воздушного корабля мы взошли, когда уже стемнело. Дожидаться исцеления сыщика не могли, и так задержались вне академии слишком долго. Я заняла отдельную каюту и даже повесила на дверь запирающее заклинание. Не хотелось вести светские беседы о погоде и природе, когда внутри всё горит от обиды и отчаяния.
— От любви одна боль, — выдохнула я и зажмурилась, из последних сил сдерживая слёзы.
“Нет. Нужно долететь до дома, — твердил внутренний голос. — Там, в своей комнате, обнимешь подушку и дашь волю чувствам. Но пока… Терпи, Каролина. Выйти к декану с красными глазами и распухшим носом — плохая идея. Такого удара твоя гордость не вынесет”.
Все мысли Роджера сосредоточились на Каролине. То, как часто её образ вставал перед глазами, напоминало одержимость. Вот она едва дышит, приоткрыв сочные губы. А вот сердится, сложив руки на груди. Её волосы пахнут мёдом, золотом сияют на солнце. Красавица. Строгая умница-отличница и романтичная барышня — какой гранью не поверни, одинаково хороша.
“А с титулом принцессы Мальмы станет ещё лучше, — подсказывал внутренний голос. — Во дворце неогранённый алмаз превратится в бриллиант. Представь диадему своей матери в её волосах”.
Лорд-декан улыбнулся возникшему образу. Кажется, представлять жизнь после свадьбы больше женская забава, чем мужская. Но зачем отказывать себе в удовольствии? Разве что вспомнить о решении сбежать….
Если он увезёт Каролину на окраину королевства, как решил, то не будет дворца и фамильных драгоценностей. В лучшем случае отец оставит полагающееся ему содержание. Одному хватало с головой, младший принц Мальмы не любил кутить. Но Каролине по-настоящему блистать в высшем свете будет уже тяжело. Да и вряд ли её тепло примут даже в провинции. Первые годы, пока будут гулять самые жаркие и грязные сплетни, придётся скрываться ото всех. Втихаря заниматься наукой и поддерживать переписку с академией. Раскопки подводного королевства закончат без Роджера. Артефакт будущей леди Этан-Бейли будет некому продвигать для широкого использования при погружениях. Патент отложат в долгий ящик и он будет пылиться…