Дочь огня
Шрифт:
— И то верно, — подхватила женщина средних лет, у которой вся рука до локтя была обмазана глиной. — В святом месте, с мужчиной в чалме… Ох, грехи, совсем бога забыли…
— Богатым все можно, — вмешалась другая женщина, одетая в старенькое полосатое платье с большой синей заплатой на подоле. Видно было, что она пришла сюда не на гулянье: ее мучил недуг. — Женам баев все прощается. А вот я чего-то не упомню, чтобы какая-нибудь бедная женщина бегала к любовникам.
— Да у нас на это и времени нет.
— Ко всему привычку надо
— Да пусть они провалятся со своими привычками.
И откуда только они у них берутся?
— Эх, доченька, не говори так, — улыбнулась старуха, — как разбогатеешь да набьешь себе брюхо жирным пловом и сдобными лепешками, так и потянет тебя на кисленький гранат. Так-то!
Все рассмеялись, и только молодая женщина серьезно ответила:
— Нет уж, у нас в доме сдобных лепешек да плова никогда досыта не бывает. А если пошлет аллах, то мы, возблагодарив его, поделимся со своими соседями. Вот как у нас, простых людей, полагается.
— Не отчаивайся, девочка, — утешала в этом время Фируза Мумину, переплетая ее растрепанные волосы… — Говорят, отчаянье — шайтан, оно к добру не приводит. — И, продолжая разговор, обернулась к другим женщинам: — Ничего, будем работать, помогать друг другу и сыты будем. Моя бабушка, слава богу, была не из знатных да богатых, а как боялись ее все эти змеи да скорпионы! Боялись и уважали, она ни перед кем головы не склоняла, ничего с ней баи поделать не могли! Вот если бы каждая из нас была хоть наполовину такая смелая, если бы мы всегда друг за друга держались, то и жили бы по-другому. Показали же мы госпоже Магфират, как нужно тюбетейку носить. Если бы струсили, она бы всех нас в грязь втоптала.
К кружку женщин подошла Мухаррама Гарч. Приветливо поздоровавшись, она присела, развернула перед Фирузой платок. Там были изюм, орехи, халва, навот, лепешки.
— Угощайтесь, пожалуйста, — пригласила она женщин. — Фируза, милая, подсластите себе рот. Ведь мы с вами, кажется, виделись в доме Оймулло Танбур.
— Мы позавчера встретились в бане Кунджак, — чуть-чуть улыбнулась Фируза.
— И верно, верно, совсем запамятовала. Эх, старость проклятая! — Мухаррама грустно покачала головой: — Поверите ли, утром встречу человека, а к вечеру, хоть убей, уже не помню, где его видела. А тут еще этот скандал… И все-таки напрасно вы, милая, ввязались, только зря обратили на себя гнев госпожей. Все же это ваши хозяйки, женщины известные, уважаемые…
— Каждый человек достоин уважения, — сказала Фируза, — нас тоже нужно уважать.
— Конечно, конечно, и вы достойны уважения, — поторопилась согласиться Мухаррама, почувствовав раздражение в голосе Фирузы. — Но мой вам совет: не ссорьтесь с Магфират, она женщина вспыльчивая и мстительная.
— Эта злодейка давно бы рада небо над моей головой закрыть, землю у меня под ногами вырыть, — все так же возбужденно продолжала Фируза. — Она уже однажды попробовала это сделать.
Да
— Ну что ж, ваша воля. Но помните, я люблю вас. Мне бы очень не хотелось, чтоб у вас были неприятности…
— Спасибо, госпожа. Да продлит господь ваши дни, — почтительно ответила Фируза.
— Вы сейчас в услужении у Мушаррафы?
— Да, я кормилица ее ребенка.
— Вот видите, я слышала, что она решила больше не пускать вас в свой дом.
— А пусть она провалится вместе со своим домом!
— Одумайся, Фируза, — вмешалась в разговор жена ткача, — нам, бедным женщинам, не следует так говорить, нашим мужьям хлеб нелегко достается.
— Ну уж ради куска хлеба не будем кланяться в их вонючие ноги, — ответила Фируза. — Слава аллаху, с голоду не умрем.
«Да, видно, она пошла в бабку: ни перед кем головы не склонит, никому не уступит», — подумала Мухаррама, слушая Фирузу.
— Ладно, ладно, доченька! Воля ваша, — сказала она примирительно, — но только помните: я — ваш друг. Когда я вам буду нужна, вы меня всегда найдете в бане Кунджак. А уж для вас я и короны золотой не пожалею, все, что в моих силах, сделаю.
Фируза была тронута. Она тихо сказала:
— Спасибо, госпожа, да продлятся ваши дни.
Со стороны мазара послышался шум: опять кричали женщины.
Когда Мухаррама Гарч и Фируза подбежали к возбужденной толпе, они увидели, что женщины яростно избивают длиннобородого шейха. Шейх стоял согнувшись, закрывая руками голову, а к нему тянулись десятки рук: кто колотил кулаком, кто размахивал камнем, куском глины, туфлей, каждая рука норовила угодить шейху в голову. Рук было так много, страсти кипели, попадало не только затылку шейха, но и его спине, бокам, заду.
Одна женщина у стены громко рассказывала:
— Прохожу здесь и вдруг слышу мужской кашель. Посмотрела вокруг — ни одного мужчины не видно, только какая-то женщина сидит лицом к стене, у двери мазара. Удивилась, я, чего это она сидит здесь в парандже? Подошла тихонечко и стянула с нее паранджу. А это, оказывается, вовсе и не женщина, а шейх… Бейте его, милые, бейте его до смерти, пусть душа его попадет в ад!
Если бы не подоспели служители мазара, женщины забили бы шейха насмерть. Служители с трудом освободили шейха из рук разъяренных женщин, и тот бросился бежать.
Мумина, долго искавшая Фирузу, наконец нашла ее в толпе и сказала:
— Бегите скорей, вас зовет Асо.
— Боже мой, что еще там случилось? — испугалась Фируза и бросилась к воротам мазара.
Там она сразу увидела Асо.
— Фируза, это ты? — подошел он к ней, улыбаясь. — Ну как, весело тебе?
— Да-да, весело… а что это вы сюда пришли?
— А я за тобой. — В голосе Асо слышалась радость.
— Что случилось? — удивилась Фируза. — Не омрачайте мне сердца, не пугайте меня, скажите скорей, что случилось?