Дочь оружейника
Шрифт:
– Слава Богу! – вскричал отец.
– Да, вы должны благодарить Бога, потому что он исполнил все ваши желания.
И патер рассказал про свидание Шафлера с невестой и про все, что было условленно для скорейшего брака. Вальтер, разумеется, ждал подобного ответа от рыцаря, но все-таки благородный поступок его тронул оружейника и он сказал:
– Благородный молодой человек! Он мне напоминает его отца, которого ставили в пример всем дворянам. Его девиз был: храбрость и верность! Как я рад и как обрадую мою жену! Она тотчас начнет собираться в Дурстед, потому что не может дождаться минуты, когда увидит опять свою дочку. Признаюсь, я был не совсем спокоен. Этот разбойник Перолио мог узнать…
– Разве Черная Шайка вернулась в Амерсфорт?
– Нет, но я узнал, что один из бандитов бродит по городу и расспрашивает о моей дочери.
– Вы видели его?
– Если б я встретил бездельника, он не забыл бы этой встречи. Но один из моих работников, страшный пьяница, которого я хотел прогнать, извинялся тем, что его два дня сряду угощает в кабаке какой-то незнакомец и все расспрашивает, куда девалась моя дочь. Я догадался, что это должен быть посланный от Перолио, и вероятно тот самый, который часто был при нем, когда он жил в моем доме.
– Так вы думаете, мой друг, что Перолио осмелится преследовать Марию?
– Я не сомневаюсь в этом; к счастью, мой пьяница ничего не знал и не мог проболтаться. Кроме нас одна Сусанна знает, где находится Мария, но я уверен, что она не будет рассказывать никому такой важной тайны.
– О! – вскричала старуха. – На меня можете надеяться.
– Но если Перолио и догадается, где ваша дочь, – возразил патер, – разве он не знает, что монастыри охраняются законами и кто смеет оскорбить святость их, тот наказывается смертью.
– Все это известно и мне, и Перолио, но все-таки я буду совершенно спокоен только тогда, когда Мария будет в Дурстеде, под защитой своего мужа. До тех пор все будут мне казаться подозрительными, как этот пилигрим, который ждал вас и лицо которого показалось мне знакомо.
– О ком вы говорите, мой друг? – спросил ван Эмс.
– О том, кто вам принес эти вещи, – отвечал оружейник, рассыпая из мешочка кресты и четки.
– Будьте осторожнее и почтительнее со святыми предметами, – вскричала Сусанна.
– Да кто здесь был? – спросил опять патер.
– Он и не уходил, – отвечала старуха. – Он молится там.
– Скажешь ты, наконец, кто он такой?
– Ваш друг, или нет… друг вашего старого товарища, который живет в Иерусалиме. Этот святой отец пришел прямо оттуда и принес вам много святых вещей, которые заменят отосланные вами разбойнику Перолио. Я знаю, что вы сожалели о них. Пилигрим принес еще деньги на молебен и просит, чтобы вы помолились об успехе предприятия, которое он начинает.
– Что ты тут за чепуху городишь? – вскричал ван Эмс. – Ты никак не можешь говорить коротко и ясно.
– Разве я говорю не ясно? – возразила старуха с удивлением. – Посмотрите сами на эти драгоценности: вот крест из камня, вот разные четки из черного дерева…
– Которые сделаны не в Иерусалиме, – перебил оружейник, – потому что там не умеют так отлично работать.
– Вы не верите ничему, мессир! – заметила с досадой Сусанна.
– Нет, моя милая, я хороший христианин, и мой друг ван Эмс подтвердит это, но я видел столько подлогов и обманов, что не слишком доверяю всем рассказам.
И взяв в руки мешочек, где лежали вещи, принесенные Фрокаром, он ощупал на дне его что-то крепкое и вынул маленький кинжал отличной отделки. Фрокар украл его у Перолио и забыл припрятать подальше.
– А это что еще за святыня? – вскричал Вальтер. – Уж не моя ли это работа! Нет, этот кинжал сделан итальянцами… я узнаю работу. Как же эта вещь попала пилигриму, идущему из Иерусалима?
И вынув клинок из ножен, он начал пристально рассматривать его. Вдруг он побледнел, задрожал и вскричал, показывая кинжал патеру:
– Посмотрите, мой друг… не ошибаюсь ли я, какое имя вырезано на клинке?
– Имя Перолио! – проговорил патер с ужасом.
– О! Так этот пилигрим обманщик! Я предчувствовал это… я начал узнавать его – это посланный разбойника, злодей, который хотел убить меня в кабаке у перевоза.
– Вы ошибаетесь, друг мой, это невероятно, – говорил патер, успокаивая оружейника.
– Нет, теперь я уверен. Я помню его черты… я отплачу ему…
И Вальтер бросился в молельню, но ван Эмс и Сусанна удержали его.
– Остановитесь, Вальтер, – сказал старик торжественно. – Вы забываете, что мой дом принадлежит церкви и хотите осквернить его убийством.
– Вы правы, – отвечал мастер, бросая кинжал. – Я не убийца, но докажу вам, что он обманщик и отведу его в суд.
И он быстро вошел в молельню, а патер и Сусанна твердили ему в след:
– Будьте покойнее, мессир, не горячитесь!
– Да его здесь нет! – вскричал оружейник. – Куда он девался? Он ушел через окно, окно отворено!
Действительно, Фрокар, прислушивавшийся к разговору, почел необходимым выпрыгнуть в окно и бежать без оглядки.
– Разве я не прав? – сказал Вальтер. – Разве я не отгадал, что это за человек?
– Действительно, нельзя подумать ничего хорошего о человеке, который выходит не в дверь, а в окно, – заметил патер. – Но все-таки я не понимаю, зачем он пришел ко мне и в такой одежде.
– Понять не трудно. Он хотел этими игрушками возбудить вашу доверие и заставил бы проговориться или вас или Сусанну!
– Что ж стало быть он приходил понапрасну, потому что даже не видал меня!
– А Сусанна!
– Господи Боже! – вскричала старуха. – Я вам уже сказала, что умею молчать и что от меня трудно добиться слова.