Дочь Пожирательницы грехов
Шрифт:
– Ты в порядке? – спросила я.
– Да… - кровать прогнулась, он оперся о нее, чтобы ориентироваться в темноте. На другой стороне он нашел огниво, искры озарили его профиль, а потом зажглась свеча. Он поднял ее под головой, и я поежилась от того, как свет и тени изменили его.
– Можно перо и бумагу?
– Конечно.
Он взял их и зажег еще несколько свечей, комнату наполнил теплый свет, и он подошел к кровати.
– Подвинься.
– Что?
– Подвинься, а то я не помещусь.
–
– А что не так?
– Но… - моя кожа пылала, - это кровать.
– Так удобнее, чем на полу. Я не буду посягать… сильнее, чем уже делал, - он улыбнулся, и я ударила его.
– Ладно, - выдохнула я, подвинулась, укутавшись в одеяло.
Он сел рядом поверх одеял, это меня приободрило, и положил пергамент на колени. Осторожно поставив чернильницу на мои колени, он опустил в нее перо, а потом быстро нарисовал несколько линий.
– Узнаешь что-то? – спросил он, протянув мне бумагу и забрав чернильницу.
Я смотрела на буквы.
– Нет… Погоди… эта буква есть в моем имени, - я указала на линии. – И эта тоже, - я отметила букву в последнем слове.
– Первая – это «Л», а вот вторая – «Т».
– Л, Т, - повторила я.
– А другие?
Я посмотрела и нахмурилась.
– Знаю, что уже их видела, но не знаю, что это за буквы, - смущенно сказала я.
– Скоро узнаешь, - сказал он и указал на первую букву. – Это «Я».
– Я, - повторила я, - но они чем-то похожи с «Л».
– Нет, они разные.
– Немного похожи. Разве так бывает?
– Вот… - он четче навел буквы пером. – Теперь понятнее?
– Да, - сказала я, хотя усваивалось все сложно. – Значит, там «Я Л».
– А потом идет «Ю», - сказал он, глядя на меня.
– Эта буква тут еще встречается, - отметила я.
– Хорошо, - просиял он. – А потом идет «Б».
– Я Л Ю Б, - сказала я, замерла, проверяя звук. – Я Л Ю Б… я люблю тебя!
Улыбка Лифа стала еще шире.
– Откуда ты знаешь?
– Звучит похоже, если произнести быстрее. Я Л Ю Б… Я – понятно, дальше люблю, значит, это – тебя? – я показывала на слова, и он кивал.
– Верно. Хочешь попробовать написать?
Я кивнула, он дал мне перо и чернильницу. Я склонилась над бумагой, осторожно копируя буквы. Было тяжело двигать пером, хотя я умела рисовать, но изображать такие черты было другим делом, моя версия выглядела не так красиво, как его.
Это не помешал его улыбнуться мне, взгляд в свете свечей был мягким. Когда я закончила, он забрал перо и чернильницу, а потом осторожно забрал у меня листок. Он подул на чернила, высушил их, а потом порвал бумагу пополам. Он безмолвно отдал мне кусочек с его надписью, а себе забрал мои каракули.
– О… - тихо сказала я, свернула листок и спрятала под подушку к первой записке. Он удивился, когда я показала первую записку.
– Ты хранишь ее?
– Конечно.
– Твай… - начал он, и мы застыли.
Дверь в мою башню открылась.
Глава 17:
Лиф сорвался с кровати, промчался по комнате, вытащил из спального мешка меч. В моих ушах гудело, громко и высоко, будто я прижала ухо к улью, а он крикнул:
– Кто здесь? Предупреждаю, я вооружен, и я убью вас, если вы подойдете к комнате миледи.
– Лучше не стоит, - отозвался голос, мои глаза расширились.
– Мерек? – страх заполнил мое тело.
– Кто же еще? – он поднялся и оказался у порога рядом с Лифом. – Прости, что поздно… хотя ты еще не спишь, - он кивнул на свечи.
– Не сплю, - с дрожью сказала я, глядя на Лифа.
Мерек посмотрел на Лифа, а тот со скучающим видом спрятал меч и убрал спальный мешок от двери, чтобы Мерек мог войти.
– Почему дверь была открыта? – спросил Мерек, у меня пересохло во рту.
– Чтобы леди могла сбежать, если будет нужно, - сказал Лиф без паузы. – Я открыл ее, когда услышал, что кто-то возле башни. Миледи предложила так делать, когда я остался единственным стражем. Я бы задержал нарушителя, а она могла сбежать в комнату стражей и запереться там.
Мерек нахмурился.
– Почему там?
– Потому что я храню там мечи и ножи. И она ниже к земле, миледи смогла бы сбежать через окно.
Я была поражена качеству его лжи, он придал ей смысл.
– Так можно было обеспечить мою безопасность, - добавила я, хотя в голосе не было и половины уверенности Лифа, Мерек заметил это.
– Все в порядке?
– Если не считать, что в моей комнате ночью двое мужчин, я в порядке.
Они опустили головы, Лиф точно подавлял улыбку.
– Прошу прошения, - сказал Мерек. – Прости. Я не хотел, чтобы ты подумала, что я забыл. Мама поручила мне отчет о Таллите. Я вернусь завтра.
– Как пожелаешь, - сказала я.
– Кстати, - он повернулся и посмотрел на нас, - на двери башни есть засов. Его использовать лучше, чем пытаться бежать отсюда и запираться в комнате стражи.
Засов. Я забыла о нем. Как можно было?
– Точно. Лиф, так и сделай, когда принц уйдет.
Они поклонились мне и ушли. Через пару минут я услышала, как щелкнул засов, и Лиф вернулся. Мы смотрели друг на друга, мое сердце колотилось от того, как близко мы были к провалу.
– Прости, любимая.
– За что? Это не твоя вина. Если бы ты не действовал так быстро…
– Не это. Я забыл передать ему, что он свинья.
Я невольно рассмеялась.
– Нужно быть осторожнее, - сказал он.