Дочь предателя
Шрифт:
— Сволочь, — выдохнула мама, — Неужели ничего нельзя сделать, чтобы этому паразиту ничего не досталось?
— Я в таких делах не компетентен, — начал складывать бумаги в коричневый кожаный портфель нотариус, — В наследство вы сможете вступить, как все акционеры получат свои деньги обратно. Если суммы холдинга не хватит, когда фирму продадут, тогда у вас изымут квартиры и возможно, я повторяю, возможно, обнулят счета.
— А этот дом? — с испугом спросила мама, — Он достался мне от моих родителей, дом не имеет отношения к наследству!
— Как супруга ныне покойного одного из глав холдинга, ваше имущество тоже может пойти в счет погашения долгов, — нотариус встал из-за стола и подошел к нам. Наклонился и поцеловал ручки обеим:
— Еще раз повторю, очень сочувствую вашему горю, такие замечательные женщины, — вздохнул он и поклонился, вышел из кабинета.
Мы какое-то время сидели с мамой в напряженном молчании, обдумывая ситуацию, пока она не повернулась ко мне, мягко тронув за руку:
— Я схожу к нему, — горячо сказала она, — Если нужно, буду умолять. Ни одна фирма не может так быстро вывести свои активы, это просто самоубийство. Он специально это делает, но теперь Володи нет, кому Артем мстит?
— Не называй его имя, — прошипела я сквозь зубы, — Слышать про него не могу.
— Я пойду к нему, на колени встану, — решительно поднялась с дивана мама.
— Думаешь, такой, как он расплачется, когда увидит тебя? — криво усмехнулась я, — Лучше остаться без всего, только не унижаться перед ним. Он этого и ждет.
— Мне все равно, что он подумает! — вскрикнула мама, заламывая руки, — Ты представляешь, какая жизнь нас ждет? Я никогда так не жила, Рита. Я даже на автобусе и метро никогда не ездила, как ты предлагаешь теперь жить?
— Ничего, привыкнем, я тоже не ездила на метро, — ответила ей, вставая с дивана.
Провела рукой по мягкой коже, чувствуя чуть прохладную гладкую поверхность.
— Нет, я так не смогу, — решительно ответила мама и вышла из кабинета, оставляя открытой дверь.
Я прошла к шкафу, рассматривая фотографии в тяжелых позолоченных рамках: здесь было несколько снимков папы со мной в разном возрасте. Тут он держит меня на руках, где мне полгода, примерно. Я в розовых ползунках и мы оба чему-то смеемся. На другой мы на катке: папа и я стоим в коньках на льду, улыбаемся маме, которая нас фотографирует. А вот и мама с папой, их свадьба, какие они здесь молодые и красивые. Мама, конечно, и сейчас у меня красавица, ей еще и сорока нет. Папа был старше ее на двенадцать лет. Они встретились на каком-то приеме, и как мама говорила, увидела его и все, пропала навсегда, как я, когда увидела Артема.
Поморщилась, снова вспоминая ненавистное мне имя. Какая же я наивная дурочка, правильно мой муж меня так назвал. Не заметила, не почувствовала, влюбилась с закрытыми глазами в мужчину, которого, как оказалось не знала совсем. Артем показался мне принцем из сказки: высокий, красивый, воспитанный. Когда он вошел в зал, где устраивался благотворительный бал, я сразу увидела в толпе его фигуру в черном смокинге. Вокруг было полно таких мужчин, одетых также, но меня словно толкнуло что-то, заставляя посмотреть в широко раскрытые, белые с золотым рисунком двери. Артем стоял там, разглядывая кружащиеся в танце пары, одна рука в кармане, вторая вдоль бедра. Волосы собраны в небольшой хвост на затылке. Я не могу объяснить своих чувств, тогда мне казалось, что это просто судьба. Меня потянуло к нему словно магнитом, я сделала пару шагов в его сторону, когда наши глаза встретились. Все, невидимые нити протянулись от моего сердца прямо к нему и я пропала. Оказалось, что все это ложь. Игра моей буйной девичьей фантазии, ничего больше. Это не любовь, как я думала, это нас свела ненависть, только теперь взаимная.
Глава 7. Начало конца
Через неделю после похорон папы, я спустилась утром к завтраку, уже одетая в темно-синее платье длиной до колен. На шее белел кружевной воротничок, волосы заплетены в косу и уложены короной на голове. Долго стояла у зеркала в ванной, пытаясь скрыть темные круги под глазами. Я очень плохо спала, мне каждую ночь снился папа, заставляя просыпаться с бешено колотящимся в груди сердцем. Нет, он меня не пугал, просто сидел в своем кабинете и смотрел меня с молчаливым осуждением, постукивая золотой ручкой Паркер по столу. Эту ручку я ему подарила два года назад на его юбилей, пятьдесят лет, и он с ней не расставался. Пыталась найти ее, но не смогла, куда она делать, непонятно. Этот стук во сне я слышала даже после того, как просыпалась, мне казалось, что стук что-то отсчитывает своими ударами, только вот что?
Маме я про этот сон старалась не рассказывать, да и зачем лишний раз ее расстраивать. Я и так заметила, что она слишком часто пьет таблетки, которые ей выписал врач и не думаю, что не превышала дозу. Скорее всего тоже не могла спокойно уснуть. Я вообще не представляю, как она жила без папы, они действительно любили друг друга, это было видно в их жестах, взглядах, словах. Даже когда они спорили, что бывало довольно часто, папа никогда не повышал тон, а мама говорила и говорила, пытаясь доказать правоту. Но все заканчивалось обычно словами папы:
— Маша, ты все? Выговорилась? — спрашивал он, строго прищурив глаза.
— Да, — выдыхала мама.
— Хорошо, — соглашался папа и они ехали куда-нибудь в ресторан, в кино или вообще уезжали на несколько дней из страны.
Я только удивлялась таким отношениям, и они казались мне правильными, самыми лучшими, настоящими.
— Доброе утро, мама, — подошла к столу и поцеловала в щеку мать, которая ответила тем же, не взглянув на меня, — Что на завтрак?
Оглядела стол в поисках привычных блюд, накрытых серебристыми крышками, но их не было. На небольшой тарелке лежали тосты и рядом стояло блюдечко с маслом.
— А что с едой? — удивилась я.
— Нина уволилась, — ответила мама, а я так и села на стул.
— Как?
— Так, решила, что мы больше не сможем ей платить.
— Но она работала у нас лет пятнадцать или больше? Тем более мы никогда не задерживали выплаты.
— Вчера задержали, — мама отложила телефон и отпила чай из чашки, — Счета заморожены, выплаты персоналу не поступили. Еще сегодня мы лишились водителя и одной из горничных. Завтра уйдут остальные. Ты представляешь, они требовали у меня денег! — вдруг всхлипнула мама, — За последний месяц им не заплатили.
— Какой ужас! — тихо возмутилась я.
Аппетит пропал, его и так последнее время почти не было, а тут при взгляде на эти подгоревшие тосты, к горлу подкатила легкая тошнота.
— Я знаю, что делать, — вытерла слезы мама и встала из-за стола, — Мне рассказывала одна из бывших подруг, когда ее мужа арестовали по подозрению в мошенничестве, она сдавала свои драгоценности в ломбард. Может мне, стоит поступить также? — мама посмотрела на меня, спрашивая совета.
— Не думаю, что это хорошая идея, — не согласилась я, — Одно дело продать что-то через знакомых ювелиров, а другое сдать в ломбард. Мне кажется, ты получишь намного меньше, чем стоят твои бриллианты.